Летний лагерь свингеров

Я попрощался и мысленно отменил свои планы на выходные. У меня была смутная идея полететь домой, чтобы повидаться с Джиной — под предлогом того, что я встречаюсь с Майком-младшим и Большим Джимом, чтобы показать им дома, но этому определенно не суждено было случиться.

“Ну что ж”, - сказал я себе. “Возможно, это и к лучшему. Мы с Лией ладим намного лучше, когда я не навязываюсь ее сестре”.

Две девушки стоявшие неподалёку обернулись и нахмурились.

А я еще удивлялся, почему у меня нет девушки?

***

Грейси была в восторге от этого проекта. У нее уже была дюжина идей, и, казалось, она работала над еще большим количеством. Я не был уверен, что в двадцатом веке существовало хотя бы с десяток крупных архитектурных движений, но мне не хотелось гасить ее энтузиазм, особенно в начале квартала.

Мы провели часть субботнего дня в ее комнате в общежитии, однушке в Стронг-холле. Здание было старым и причудливым, и, предположительно, в нем обитал призрак самой Софи Стронг. Я не был уверен насчет призрака, но в комнате Грейси была своя крошечная ванная, что делало её милой.

Не говоря уже о зданиях с привидениями, я определенно почувствовал странную атмосферу от самой Грейси. Мы были лучшими учениками второго курса, так что мы должны были быть заклятыми соперниками, но она так не считала. Конечно, ее видение наших отношений не совсем совпадало с моим. Она видела в нас команду во главе с ней, где я дополнял бы ее таланты и уступал ее пожеланиям. Я был слишком вежлив, чтобы сказать ей прямо, что думаю об этой идее. Я не собирался играть вторую скрипку для кого бы то ни было, какими бы талантливыми они ни были. И неважно, насколько они привлекательны.

Мы спорили снова и снова о том, какие движения хотели бы проанализировать. Мне нравился интернациональный стиль, и я хотел сосредоточиться на Чарльзе и Рэе Имзах. Моим вторым выбором было движение Баухауз, которое сочетало дизайн и изобразительное искусство. Грейси не могла быть более противоположной. Ей нравился брутализм середины века и однобокие постмодернистские мерзости.

В моем понимании красота архитектуры заключалась в ее способности сочетать форму и функцию в единое целое, которое превосходило бы сумму своих частей. Она должна радовать глаз и в то же время служить своему прямому назначению. Более того, я хотел, чтобы люди смотрели на мои проекты и видели отражение красоты окружающего их мира.

Для Грейси архитектура заключалась в том, чтобы заявить о себе. Она отвергала прошлое и создавала ‘новую эстетику, воплощающую перемены’. (Да, она реально так и сказала. Я чуть не блеванул.) Она хотела, чтобы люди смотрели на ее проекты и задавали вопросы о том, что значит быть частью современного общества и почему они должны отвергать статус-кво.

Короче говоря, Грейси хотела изменить мир, и архитектура была ее посланием.

Я же просто хотел создавать красивые вещи, и архитектура была средством для этого.

“Ладно, - сказал я наконец, - мы в тупике. Предлагаю пойти в библиотеку и начать искать материалы для исследования. Мы не должны решать, какой стиль выбрать прямо сейчас. Черт возьми, квартал еще даже официально не начался.”

”Но если бы ты просто посмотрел на вещи с..."

Я поднял руку, чтобы прервать ее. “Библиотека”, - коротко сказал я. ”Сейчас". Я начал собирать свои вещи, собираясь идти с ней или без нее.

Она выбрала ‘с’, поэтому обула туфли и взяла свою сумку с книгами. “Я все еще говорю…”

”Брось это". Я закончил спорить, но до неё ещё не дошло.

Она попыталась еще раз, когда мы шли по кампусу, и, когда я прокомментировал погоду, до неё наконец дошел мой посыл.

Остаток дня мы провели в архитектурном отделе библиотеки, изучая книги и журналы по дизайну. Я в основном молчал, хотя Грейси пару раз пыталась переубедить меня. Она не говорила прямо и не возобновляла спор, но все, что она мне показывала, имело под собой основную тему: надо делать все так, как хочет она.

В тот день мы так ничего и не решили, хотя оба узнали много нового о последних восьмидесяти годах архитектуры. Вероятно, именно это и было тем, на что профессор Йоска рассчитывал в первую очередь. Тем не менее, я не мог сказать ничего хорошего о его идее.

***

Мои курсы представляли собой обычную смесь архитектуры и обязательных факультативов, но я также посещал увлекательный курс ‘Искусство Азии’. Это было влияние Глена. По натуре он был тихим человеком, хотя я и научился выводить его из себя, расспрашивая о японской философии воина. Я хотел узнать больше, но в UT не было занятий по бусидо, поэтому занятия по ‘искусству Азии’ были самым близким вариантом, который ещё и соответствовал факультативу по архитектуре.

У меня было три занятия с Грейси, а также с несколькими другими друзьями из группы дизайна, но с Трипом общим у нас были только занятия Йоски. Он пытался получить бизнес-минимум, поэтому большую часть утра проводил на занятиях, которые надоели бы мне до слез.