Летний остров

Посмотрев на брата, Дин увидел проблеск старого, то есть наоборот, юного Эрика, и у него еще сильнее сдавило горло. Он медленно опустил металлическое ограждение кровати. Когда оно лязгнуло, закрепившись в новом положении, Дин спросил:

– Не хочешь совершить небольшое путешествие?

– Ты шутишь? Мне так надоела эта кровать, что хоть плачь. Черт, да я на самом деле плачу… почти все время.

Дин наклонился, подхватил брата и поднял с кровати.

«Каким же он стал легким, совсем ничего не весит!»

Эрик казался хрупким, как ребенок, только это был не ребенок, а его старший брат, тот самый, кто когда-то был капитаном футбольной команды острова и забивал больше всех голов.

Дин прогнал воспоминания. Если сейчас, неся на руках этого почти невесомого человека, он станет вспоминать, каким Эрик был раньше, то споткнется и упадет.

С Эриком на руках он спустился по лестнице. Лотти помахала им из окна, глаза ее подозрительно ярко блестели. Дин вынес брата из дома, пересек безупречно подстриженную лужайку и очутился на берегу моря. На дощатом причале уже стояло двухместное кресло с несколькими подушками.

– «Возлюбленная ветра», – тихо сказал Эрик.

Дин бережно опустил брата в кресло и укрыл его худое тело шерстяным пледом.

Солнце садилось. Небо нависло так низко, что казалось, до него можно дотянуться. Последние лучи заходящего солнца окрасили все вокруг в розовые тона – волны, облака, гальку на берегу, образующем бухту в форме рыболовного крючка. Яхта была все еще в неважном состоянии, но по крайней мере ее отчистили.

Дин сел рядом с Эриком, вытянул ноги и откинулся на дощатую спинку.

– Мне надо еще кое-что тут доделать. Джефф Брейн из «Вороньего гнезда» чинит парус, он должен закончить к завтрашнему дню. Венди Джонсон стирает подушки. Я подумал… может, если бы мы могли выйти в море на яхте…

Дин замолчал, не договорив, потому что не знал, как облечь в слова свои расплывчатые надежды.

– То вспомнили бы, как это бывало раньше, – досказал за него Эрик. – Какими мы сами были раньше.

Эрик, конечно, все понял.

– Да.

Эрик натянул плед до подбородка.

– Ну, и каково это – быть любимым сыном?

– Одиноко.

Эрик вздохнул:

– Помнишь, когда она меня любила? Когда я был прекрасным спортсменом с отличными отметками в школе и многообещающим будущим. Мама и папа приезжали на остров только один раз – в футбольный сезон. Мама одевалась в самую лучшую «повседневную» одежду и ходила на каждый матч, в котором ее сын играл главным нападающим. Когда сезон кончился, они снова уехали.

Эрик так долго жил в теплых лучах родительского внимания, что по ошибке принял гордость за любовь и понял глубину своего наивного заблуждения, только когда рассказал им о Чарли. С тех пор мать с ним не разговаривала.

В итоге получилось, что эстафету семейного бизнеса перенял Дин, младший и не столь совершенный сын. Дин никогда особенно не рвался в бизнес, но ожидания семьи, особенно семьи богатой, вещь прилипчивая, как паутина.

– Я помню, – тихо сказал он.

– Вчера ночью, часов в одиннадцать, я слышал телефонный звонок.

Дин отвел взгляд, не в силах посмотреть в глаза Эрику.

– Да, это звонил сотрудник фирмы, который…

– Не трудись, братец. Это ведь была она, правда?

– Да.

– Она все еще в Афинах?

– Во Флоренции. Она не постеснялась сообщить, что сделала очень удачные покупки.

Еще она сказала: «Дин, приезжай, на вилле достаточно свободных комнат». Словно то, что ее старший сын умирает, не имело никакого значения.

Эрик повернулся к Дину с надеждой во взгляде:

– Они приедут со мной повидаться?

– Врать не имело смысла.

– Нет.

– Ты сказал им, что это конец? Что я не долго протяну?

Дин тронул брата за руку. Этот короткий жест, внезапное проявление интимности, удивил обоих.

Эрик вздохнул:

– Что хорошего в мучительной смерти от рака, если родственники не рыдают у твоей постели?

– Но ты не один, – мягко возразил Дин. – Здесь я.

На глаза Эрика навернулись слезы.

– Знаю, братишка, знаю…

Дин сглотнул ком в горле.

– Не позволяй ей тебя задеть.

Эрик закрыл глаза.

– Когда-нибудь она еще пожалеет, только будет поздно.

Последняя часть фразы получилась смазанной: Эрик задремал. Дин подошел ближе и бережно подоткнул одеяло со всех сторон.

Эрик сонно улыбнулся:

– Расскажи о своей жизни.

– Рассказывать особенно нечего. Работаю.

– Забавно получается – я читаю сан-францисские газеты только для того, чтобы узнать о тебе и родителях. Такое впечатление, что ты завсегдатай ночных клубов и завидный жених. Если бы я хуже тебя знал, то сказал бы, что у тебя есть все.

Дину хотелось со смехом ответить: «Да, у меня есть все, чего может желать человек», но это было бы враньем, а он никогда не умел врать брату. И дело не только в этом. Дину хотелось поговорить с Эриком как прежде, как брат с братом, чтобы слова шли от самого сердца.

– В моей жизни чего-то не хватает… сам толком не знаю, чего именно.

– Тебе нравится твоя работа?

Вопрос удивил Дина. Никто никогда не спрашивал, нравится ли ему работа, а сам он не потрудился задать себе этот вопрос. Но ему не нужно было долго думать над ответом.

– Нет.

– Ты кого-нибудь любишь?

– Нет, я давно не был влюблен.