Летний Рыцарь. Лики смерти

— Опа… стой, — скомандовал я.

Саня врезался в меня сзади. Я покосился на него, потом всмотрелся в схему:

— Вот. — Я ткнул пальцем в нарисованную дверь. — Выйдем по этой лестнице.

— Хорошо, а куда дальше? — спросил Майкл.

— Разделимся, — предложил Саня.

— Неудачная мысль, — хором, не сговариваясь, произнесли мы с Майклом.

— Ну-ка подумай, — скомандовал я прежде всего самому себе. — Если бы я был заносчивым психом-террористом, сотрудничающим с демонами, готовым спустить курок апокалипсиса, где бы я находился?

Саня вгляделся через мое плечо в схему.

— В часовне, — произнес он.

— В часовне, — согласился Майкл.

— В часовне, — эхом отозвался я. — По этому коридору, вверх по лестнице и налево.

Мы бегом одолели коридор и взмыли по лестнице. Я ногой распахнул дверь и услышал механический голос диктора, советовавшего сохранять спокойствие и следовать к ближайшему выходу. Я посмотрел сначала направо, а не налево, и это спасло мне жизнь.

Мужчина в невыразительном деловом костюме стоял, глядя на дверь и держа в руках полуавтоматический пистолет. Увидев меня, он поднял оружие и, помедлив долю секунды, открыл огонь.

Этой паузы мне хватило, чтобы дать задний ход. Одна или две пули прошили стальную дверь, но я врезался спиной в Саню, и тот успел развернуться, прикрыв меня собой. Я ощутил, как он дернулся и крякнул, а потом мы врезались в стену и сползли по ней на пол.

Я понимал, что стрелявший приближается. Должно быть, в эту секунду он заходил к двери с другой стороны. Стоило ему оказаться в точке, откуда простреливались оба лестничных марша, и он перебил бы нас, как котят.

Я увидел его тень в щели под дверью и попытался встать. Саня сделал то же самое, и в результате мы опрокинули друг друга обратно на пол. Стрелявший подошел к двери еще ближе, и тень его замерла у косяка.

Майкл с Амораккиусом в руке перешагнул через нас с Саней и с криком вогнал меч по рукоятку в стальную дверь. За дверью грянули выстрелы; непонятно, правда, куда стреляли, потому что по двери пули не щелкали. Майкл выдернул красный от крови меч и прижался к стене лестничной площадки. Пистолет выстрелил еще дважды и стих. Потом из-под двери на пол площадки просочилась струйка крови. Мы с Саней наконец распутались и встали.

— В вас попали, — буркнул я.

Майкл уже ощупывал Сане спину. Майкл хмыкнул и продемонстрировал нам маленький комок светлого металла:

— Застрял в жилете.

— Я же говорил, в ногу со временем, — морщась, буркнул Саня.

— Скажите спасибо, что пуля, прежде чем попасть в жилет, прошла сквозь стальную дверь, — заметил я.

Приготовившись в любое мгновение выставить щит, я осторожно открыл дверь.

Стрелявший лежал на полу. Меч Майкла угодил ему как раз под ребра и, должно быть, задел артерию, поскольку тот умер почти мгновенно. Он продолжал сжимать в руке пистолет, только палец не давил больше на курок.

Саня с Майклом выскользнули с лестницы — русский уже держал в руках автомат. Они постояли у двери, настороженно оглядываясь, пока я наклонился и открыл рот убитого. Языка в нем не было.

— Один из Никодимусовых мальчиков, — негромко сообщил я.

— Что-то не так, — заметил Майкл. С острия его меча на пол капала кровь. — Я его больше не чувствую.

— Если вы способны ощущать его присутствие, может, и он ваше тоже? Может, он знает, когда вы к нему приближаетесь?

Майкл пожал плечами:

— Вполне возможно.

— Он предусмотрителен, — сказал я, вспомнив, как реагировал Никодимус на появление Широ. — Он не любит рисковать. Вряд ли он стал бы ждать здесь боя, в исходе которого не уверен. Он уходит. — Я встал и направился к часовне. — Идем.

Когда я готов был открыть дверь часовни, она распахнулась, и оттуда вышли двое, на ходу вставляя обоймы в пистолеты. Один из них даже не успел поднять на меня взгляд — я огрел его по лбу посохом, вложив в этот удар весь свой вес. Голова его запрокинулась, и он осел на пол. Второй попытался навести ствол на меня, но я отбил пистолет в сторону одним концом посоха, а другим врезал ему по носу. Прежде чем он успел опомниться, Саня двинул его в висок прикладом калашникова. Он упал на первого типа и остался лежать, открыв безъязыкий рот.

Я перешагнул через них и ступил в часовню.

Это было небольшое, скромно убранное помещение. Никаких знаков принадлежности к той или иной конкретной религии — просто помещение, приспособленное для того, чтобы служить духовным потребностям разных людей, вне зависимости от их вероисповедания.

Впрочем, представитель любой веры был бы оскорблен тем, что сделали с этим помещением.