Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем

Герои нашего рассказа принадлежат к разным слоям общества: князь Михаил Нерыцкий, посадский человек Григорий Охлопков, неведомого рода-племени простолюдины Иван Алабин и солдат Степан Иконников. В удивительное время петровских реформ один из них работал столяром-краснодеревщиком, другой преподавал геодезию в высшем учебном заведении, третий основал гончарную мастерскую, четвертый почти ослеп, расписывая печные изразцы. Легко могло статься, что эти люди, стоявшие на разных ступенях социальной лестницы, могли обменяться своей трудовой биографией. Когда еще такое было возможно в России? Пройдя ту же школу, из которой вышли выдающиеся государственные деятели, они не завоевали громкой славы «птенцов гнезда Петрова». Но троих, если не всех, Петр I знал лично, и результаты их трудов не пропали бесследно.

«То, что вы называете общественным положением, составляет привилегию капитала и образования. Небогатые же и необразованные люди добывают себе кусок хлеба физическим трудом, и я не вижу основания, почему я должен быть исключением», – говорил своему отцу, нисколько не надеясь, что тот его поймет, Мисаил, герой чеховского рассказа «Моя жизнь». Молодой человек, потомственный дворянин из хорошей семьи (отец – провинциальный архитектор), убедившись в том, что все его прежние занятия бессмысленны, а, пожалуй, и безнравственны, подался в маляры. Отец его проклял и лишил наследства, интеллигентное общество отвернулось, любимая девушка, страдая, от него отказалась. Действие происходит в самом конце XIX в. Что же творилось в дворянских семьях, вынужденных под страхом сурового наказания отправлять своих отпрысков в Петербург и, того хуже, в неведомую заграницу учиться

зазорному ремеслу? Какой силы было скрытое сопротивление, если и через двести лет ни личный пример царя-плотника, ни учение Фурье, Сен-Симона, Льва Толстого не смогли искоренить сословные предрассудки! Княгиня Екатерина Дашкова усомнилась в правоте Петра: «Время государя слишком дорого, чтобы тратить его на работу, которую мог бы выполнить и простой рабочий… Он работал в Саардаме плотником, пренебрегая государственными делами. У него не было никакой необходимости посылать дворян за границу изучать ремесла садовников, кузнецов, шахтеров и так далее, поскольку каждый дворянин с удовольствием предоставил бы трех или более крестьян, дабы. обучить их этим ремеслам»¹. С мнением княгини перекликаются аргументы городского архитектора Полозова, вразумлявшего Мисаила: «Физическим трудом может заниматься всякий, даже набитый дурак и преступник, этот труд есть отличительное свойство раба и варвара, между тем как огонь дан в удел лишь немногим!».

Петру I нужны специалисты, свои, не заезжие. Где их взять? Барчуки ничего не умеют, но хотя бы грамоту знают. С них и начать. Но не все так просто; можно не сомневаться, что дворяне согласились бы обучить крестьян грамоте, лишь бы не разлучаться с детьми. Во всех губерниях при архиерейских домах и в знатных монастырях уже в 1714 г. были заведены начальные школы. Указом Петра запрещалось жениться не только дворянам, но и сыновьям дьяков, подьячих, мелких служащих, пока не представят письменного удостоверения от учителя, что обучены грамоте, арифметике и началам геометрии. (Впрочем, можно было откупиться, заплатив огромный штраф.) Так что были грамотные не только среди дворян.

По указу Петра военную службу приходилось начинать в гвардии простым солдатом. Воинское дело почетно и дворянской чести не роняет, но как представителям высшего класса смириться с тем, что они должны осваивать ремесла не ради забавы, а для собственного пропитания! Царь принуждал «шляхетство» к образованию и государевой службе, что многими воспринималось как наказание, но более суровое наказание следовало за неисполнение указов.