Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем

В 1923 г. Комитет по охране, ремонту и реставрации монументальных памятников искусства приступил к поискам снятых ворот. Архитектор Данилов выяснил, что они хранились на складе в служебном корпусе во дворе домов № 52–54 по Шпалерной улице, напротив Таврического дворца (сейчас на этом месте построено офисное здание). В 1923 г. без ведома органов охраны памятников (Главнауки) ворота были проданы жилищным товариществом этих домов по цене металлолома некоему Василию Тимофеевичу Игнатенко, проживавшему в Петрограде, в доме № 2 на Курской улице, в квартире № 36¹⁴. Согласно копии договора, продали 535 пудов чугуна по цене лома – 35 руб. за пуд и 36 пудов железа по 15 руб. за пуд. Вес ворот не превышал 200 пудов, следовательно, кроме них на складе хранилось что-то еще. Игнатенко все вывез с товарной станции Московской-Рыбинской железной дороги в неизвестном направлении. Следы ворот затерялись. В 1928 г. в здании часовни открыли «читальню». В 1931 г. часовню разобрали и в том же году, 27 июля, на ее месте поставили «временное», до воссоздания ворот, металлическое звено. Его длина превышала длину стандартного звена и потому в нем 19, а не 17 копий. Гранитные блоки от разобранного цоколя часовни пошли на изготовление цоколя для нового звена, несмотря на то что мелкозернистый красный гранит резко отличается от серо-желтого гранита сорта «рапакиви». Сменилось три поколения горожан, для которых новый облик решетки стал родным и привычным. Спрашивая своих друзей, коренных ленинградцев, сколько ворот в Невской ограде, к своему изумлению получал ответ – одни. Вторые ворота отстояли от первых всего в 6,5 м, а люди, видевшие решетку сотни раз, не могли их припомнить! Фокус, достойный мага Давида Копперфильда! Его имя неслучайно приходит на ум, ведь искусство иллюзиониста построено на том, что очевидное, преподнесенное в парадоксальной форме, кажется невероятным. Застигнутые врасплох неожиданным вопросом, мои друзья представляли привычную схему – ворота посередине ограды. Трудно поверить в такую нелепость, как парные ворота, поставленные предельно близко друг к другу, на расстоянии одного звена, к тому же не в середине решетки!

«Первоначально ограда имела трое ворот, – поясняет писатель Г.И. Зуев. – Затем в 1867 году центральные ворота сняли и на их месте возвели мраморную часовню в память о „чудесном спасении государя Александра П“. В советские времена, в 1930-е годы, часовню снесли, чтобы вновь установить третьи центральные ворота, но, к сожалению, их поиски тогда не увенчались успехом. Поэтому пришлось закрыть образовавшийся проем вновь изготовленным звеном исторической ограды, а двое ворот, сохранившихся для симметрии, тогда аккуратно сместили к центру»¹⁵. Что все это значит, я не понял, но продолжим.

Снимки фотографа Карла Буллы, сделанные в момент открытия часовни, документально подтверждают, что стройка велась в крайней спешке, иначе не объяснить удивительную небрежность, допущенную при ремонте ворот. Снятые для реставрации розетки так и не поставлены на место. Но самое поразительное, что был искажен рисунок греческого меандра в верхней части ворот! Над створками ворот, как показано на исторических чертежах, ленты меандра направлены, естественно, навстречу друг другу; их разделяет центральная розетка. По халатности в переставленных воротах перепутаны звенья меандра: первые три звена направлены в одну сторону, а все остальные в другую!

Малые ворота Невской ограды. Звенья меандра перепутаны. Фрагмент фотографии начала XX в.

Малые ворота Невской ограды. 2003 г.

В 1979 г. при ремонте ограды явный брак был «исправлен» столь же безграмотно – меандр пустили на всю ширину ворот в одном направлении!

Среди многочисленных, не побоюсь слова, мистических загадок Невской ограды, есть одна, необъяснимая: «лучшая в мире», по-видимому, совершенно не интересовала художников – певцов Петербурга. На картине Б. Патерсена 1789-х гг. Невская ограда показана с противоположного берега Невы, но со слишком далекого расстояния, к тому же неточно. О других изображениях и говорить нечего – они носят какой-то лубочно-примитивный характер. Словно заколдованную Невскую ограду избегали не только художники, но даже фотографы. Уже в 1839 г. полковник Ф.О. Теремин изготовил первые дагерротипы, в том числе сделал знаменитый снимок Исаакиевского собора. В Петербурге в середине XIX в. открылось множество фотоателье. Казалось бы, журналисты, художники, фотографы, узнав о покушении на царя, должны были броситься к Летнему саду, чтобы запечатлеть место преступления. Но известен лишь один снимок петербургского фотографа А.Ф. Лоренса, сделанный до 1866 г., когда центральные ворота еще стояли на своем месте¹⁶. Но они едва различимы из глубины сада.

А.Ф. Лоренс. Фотография Летнего сада. Не позднее 1866 г.