131
По заключению старшего научного сотрудника Зоологического музея доктора биологических наук Я.И. Скоробогатова, переданные на определение 10 раковин принадлежат следующим видам: 1. Didacna longipes – Каспийское море; 2. Spisula subtrinctata – Черное море; 3. Pecten (s. str.) sp. (морской гребешок) – субтропики Атлантики и Средиземное море; 4. Sulculus sp. – тропики; 5. Acanthocardif sp. – субтропики; 6. Tridacna sp. – тропики; 7. Paphia sp. – субтропики или трорики; 8. Buccinum cf. undatum – Северная или Северо-Западная Европа; 9. Turritella sp. – Средиземное море; 10. Cypraea (Кауриципрея) – тропики, Средиземное море.132
РГИА. Ф. 467. Оп. 4. Ед. хр. 526. Л. 34.133
134
РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 42. Л. 53, 55.135
Там же. Л. 55 об. – 59 об.136
Там же. Оп. 4. Ед. хр. 818. Л. 52.137
Там же. Оп. 5. Ед. хр. 37. Л. 1041, 1052 об.138
РГИА. Ф. 470. Оп. 5. Ед. хр. 2. Л. 76; РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 37. Л. 1055; «Отпущено капитану Ягнатову для золочения в Гроте железных дверей бакну венецейскаго четверть фунта, лавры тож число, кистей хорковых в дву пера…» и пр. (РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 37. Л. 1064).139
РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 37. Л. 1064 («Отпущено из казенных анбаров к живописцу Александру Захарову в Грот на починку расписных сводов сажи полфунта»).140
Там же. Оп. 4. Ед. хр. 19. Л. 855.141
РГИА. Ф. 470. Оп. 5. Ед. хр. 2. Л. 89.142
В ноябре 1724 г. Земцов затребовал «туфштейн рижский и пудожский» к строительству Грота (РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 44. Л. 1123).143
РГИА. Ф. 470. Оп. 5. Ед. хр. 15. Л. 94.144
РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 82. Л. 495.145
146
РГИА. Ф. 470. Оп. 1 (93/527). Ед. хр. 3. 1771 г. Л. 17, 18.147
148
Архив Я. Штелина. Планы расположения и список мраморных статуй в императорском Летнем дворце в Петербурге (ПФА РАН. Ф. 170. Ед. хр. 66. 1737 г.);149
150
151
Архив Я. Штелина. Планы расположения и список мраморных статуй…; Античные скульптуры, найденные в саду Императорского дворца (ПФА РАН. Ф. 170. Ед. хр. 65. 1737 г.).152
Глава четвертая
Летний сад в описании камер-юнкера Берхгольца
Центральные Боскеты
Изменения в Летнем саду происходили с быстротой, удивлявшей современников. «Я не был в Санкт-Петербурге семь лет и не узнал Летний сад», – записал в дневнике камер-юнкер Берхгольц в июне 1721 г.1
Вероятно, его удивление возросло, когда он узнал, что поразившие его изменения произошли не за семь, а за последние два с половиной года. Рассказы о прошлом Летнего сада не обходятся без цитирования дневника Берхгольца, в котором дано описание ассамблеи, устроенной 25 июня 1721 г. по случаю приезда в Петербург голштинского принца герцога Карла Фридриха, жениха царской дочери Анны Петровны.Внимание Берхгольца в первую очередь привлекли центральные боскеты в Первом Летнем саду. Они же стали объектами тщательного изучения в ходе археологических исследований, так что есть возможность сопроводить рассказ Берхгольца развернутым комментарием.