Летний зной

Отец Тройт свалился с коня, пронзенный метко брошенным копьем, и братья, которых теснили со всех сторон, не сумели пробиться к нему на выручку. Аллок Ллиннот склонился в седле и с размаху всадил меч в ворочающегося среди тлеющих углей Тройта, острие со скрежетом раздвинуло звенья кольчуги, тело в грязном плаще дернулось в последних конвульсиях, взметнулся язык пламени, окутанный ореолом искорок, огонь вырвал из темноты страшное перекошенное лицо эльфа, расчерченное надвое багровым шрамом. Аллок вскинул залитый кровью клинок и завыл.

Вид князя был так ужасен, что сразу несколько монахов завопили, словно перед ними разверзлась твердь, и сам Гангмар восстал из Проклятия. Строй белых, перемазанных кровью и углем, плащей распался… и тут из темноты послышался боевой гимн Белого Круга. Пели за спиной эльфов, там слышался лязг оружия, потом — крики. Натиск нелюдей ослаб, их убивали в спину, и эльфам пришлось отступить и раздаться в стороны. Отряд Брака ударил по эльфам с тыла. Воины Деймута и союзников воспользовались короткой передышкой, чтобы поспешно оттянуться назад, снова сбиться в толпу — строем это никак нельзя было назвать. Воины в перепачканных плащах выступили из багрового полумрака, впереди выделялся Вель, кнут выписывал петли около него, вился кольцами, будто жил собственной жизнью, а не подчинялся руке человека — в движении оружия было что-то мистическое, чарующее. Кнут казался змеей, гангмаровым порождением. Эльфы замерли, будто кролики, зачарованные змеей… потом бросились в стороны. Аллок Ллинот узнал обидчика, но так и нее смог пробиться к Велитиану.

Два отряда воинов-монахов соединились, переколов в темноте последних эльфов, которым выпало оказаться между белых плащей. Воины допели гимн, звон и крики пошли на убыль… сделалось тише, и тогда стало слышно, как Велитиан отдает приказы равно своим и чужим воинам. По его слову бойцы выровняли ряды, сомкнули щиты, и лучники стали пускать последние стрелы в темноту, отгоняя эльфов. Битва завершилась… но из числа воинов, приведенных к лесу Деймутом, на ногах остались едва ли половина… По всему лесу орали и стонали раненные, и эльфы перекликались высокими чистыми голосами в темноте…

* * *

Воспользовавшись тем, что от эльфов удалось оторваться, воины поспешно отступили из выгоревшего леса, откатились к обозу. Многие, обессилев, валились в траву, солдаты потерянно бродили среди групп незнакомых бойцов, отыскивали свои знамена. Потом тут и там зажгли костры. Деймут разослал оруженосцев, велел созвать на совет военачальников. Не успели собраться к его костру сеньоры и капитаны, королю доложили: его разыскивает гонец из Анновра. Выслушав новости, король помрачнел: вторжение гномьего войска, падение Ойверка, мятеж в столице и в провинции…

Первыми на зов явились военачальники воинствующего братства — Брак и Велитиан. Деймут, увлеченный мрачными раздумьями, едва глянул на них и сердито осведомился, где Тройт.

— Этот пройдоха боится показаться мне на глаза? Понимает, что его обман раскрылся? И кто вы такие, я вас впервые вижу!

Брак назвал себя и добавил, что имеет полномочия викария. Деймут был раздражен и подавлен, потому и не уловил намека — викарий, представитель главы Церкви, в этом походе обладал не меньшей властью, чем король. Да и людей под началом Брака теперь было почти столько же, сколько анноврцев, не говоря уж о том, что именно удар Белого Круга спас положение. Однако Браку хватил выдержки, он не стал вступать в спор, коротко доложил, что Эстервен убит и воины Белого Круга пали с честью, и что он, Брак, привел уцелевших.

— Проклятье! — взорвался Деймут. — Предатели! Заманили меня в эти леса, когда в собственном королевстве хозяйничают гномы… Я ухожу, возвращаюсь… О Гилфинг, никогда больше не поверю лжецам в белых плащах! Святоши, змеи…

Тут из темноты выступили нелльские сеньоры.

— Ваше величество, святой отец… — старший из рыцарей отвесил легкий поклон, — у меня дурные вести.

— Дурные? — Деймут уже не возмущался. — И вы полагаете, что сумеет меня еще чем-то удивить?

— Я никого не собираюсь удивлять, — недовольным тоном ответил пожилой воин. — Явились гонцы из Неллы. Северяне напали на Нос, овладели городом, их драккары сейчас наводнили залив, они уже атаковали наше побережье, герцог Ильот убит, канцлер убит… Мы должны вернуться в Неллу, чтобы защитить свои семьи.

— Северяне! — воскликнул Деймут. Он вдруг ощутил странное удовлетворение от того, что не он один пострадал. — А в Анновр вторглись гномы. Понимаете, сэр? Гномы из Фенады, и предатель Гратидиан с ними! Я потерял Ойверк и графство Леонг!

Нелльцы зашептались за спиной рыцаря, который говорил от их имени.

— Да, ваше величество, — осторожно сказал предводитель.

— Да! — Деймут никак не мог успокоиться. — Конечно, да!

— Итак, ваше величество не станет возражать, если мы покинем войско?

— Да мне плев… Я хотел сказать, ступайте, господа, Гилфинг с вами. Я тоже на рассвете отдам приказ — мы возвращаемся в Анновр. Проклятая страна, этот Феллиост, проклятый поход.