Лето 1977 [СИ]

За призраком вошел высокий парень с усами а-ля «Песняры».

— Физкульт-привет, старики. Мы чуть-чуть опоздали. Извините нас. А где Сева и Дима, ещё не пришли?.. Сева, наверное, опять задерживается в своей консерватории, тираня орган?! А Димка что? Опять сегодня не может? — развил бурную деятельность усатый.

— Вот, познакомьтесь. Это наш знакомый – Александр, – не обращая внимание на реплики представил меня вновь прибывшим Антон.

— Здравствуйте, Юля, – представилась реинкарнация. Если бы она назвалась Люсей я бы, наверное, полез целоваться, а так… Просто пожал протянутую ладошку.

«Нет, не она», – с сожалением пронеслось в голове, а жаль.

Конечно же не она, и при ближайшем рассмотрение это становилось совершенно ясно – очень, очень похожа, но – другая. Лицо более загорелое, на носу больше веснушек, реснички более густые, но вот глаза… глаза и ямочки на щеках были точь-в-точь как у той – будущей.

— Иннокентий, – представился усатый басом и как-то нехотя протянул мне руку. Я тоже нехотя её пожал и отвернулся к Антону. Тип мне сразу не понравился и вероятно, это было взаимно.

Минут через десять открылась дверь и вошёл запыхавшийся парень с гитарой. Такой же лохматый, с чёрными волосами, и с такой же прической а-ля «битлы», как и у других присутствующих здесь индивидуумов мужского пола. Насколько я понял – это и был Дмитрий – второй гитарист и как мне показалось, был он навеселе.

— Привет честной компании. Извините， опоздал. Еле сбежал. У нас там собрание трудового коллектива проходит. Намечалось пропесочить нашего механика – Семёныча. Он опять что-то по пьяни накуролесил… — увидев меня, заулыбался, подморгнул мне глазом, сказал: — Привет， пионер, – и стал доставать свою гитару.

Ещё через пять минут пришёл типичный еврейский мальчик с русским именем Савелий. Сева быстро со всеми поздоровался, извинился за опоздание, шмыгнул носом и сел на своё рабочее место – за клавиши.

В очередной раз пожав руку опоздавшему, я присел на свободный стул и стал ждать… и в этот момент Иннокентий развернул бурную деятельность. Он всем давал советы, как， что и где нужно настраивать. Он осмотрел тарелку, похвалил барабанщика, подошёл к гитаристам, они вместе состроились – настроили гитары в одну тональность с басом, сказал во все микрофоны: «раз, раз, раз-два-три». Затем покрутил все ручки на всех， без исключения， усилителях и микшерном пульте. В общем， принял участие во всём предрепетиционном процессе. После этого принял волевое решение – репетицию можно начинать.

И вот ребята начали играть…

Репертуар был понятен. ВИА «Самоцветы», «Песняры», «Сябры», и «Лейся песня». Мне, так же, как и директору их завода, приглянулись только две песни «песняров»: «Вологда» и «Белоруссия». Нужно сказать, исполнение песен было несколько странным, и я бы сказал, в высшей мере непрофессиональным. Барабанщик Мефодий сильно «плавал» по темпу, то ускоряясь, то замедляясь. Гитарист Дима часто выпадал из ритма или забывал аккорды, и постоянно подсматривал их у Антона. Басист Иннокентий, также половину аккордов вероятно не помнил или не знал и также подсматривал на игру Антона – какой аккорд он берёт. Иногда басист, пытался усложнить свою партию некоторыми гаммами, но всегда запутывался, сбивался и лажал. Как такая вакханалия могла понравиться директору, я не понимал.

На мой взгляд достаточно профессиональными тут были только два человека. Это клавишник Сева и гитарист Антон. Также неплохо пела Юля, хотя ей было очень сложно было пытаться подстроиться под плавающий, скачкообразный темп с дисгармоничными звуками. Но даже несмотря на это， я заметил, что голос у Юли был приятен и красив, впрочем, и как она сама.

Некоторые песни пел Антон. Его голос, мне показался вполне себе профессиональным. Во всяком случае, в ноты он попадал и его тембр неплохо гармонировал с музыкой.

— Ну как? — вальяжно спросил Иннокентий обращаюсь ко мне, когда закончилась четвёртая песня. — Видал, как мы можем?!

— Угу… — угукнул я и мотнул головой. «Как за такое исполнение им ещё и премии выдают, мне было непонятно».

Оценил бы я их игру на неудовлетворительно. Игру Севы, как и Антона я оценил бы, по пятибалльной шкале на четыре с минусом. Пение Юли три с плюсом, остальные – два! Правда ударнику можно было бы поставить два с плюсом, за попытки вернуть корабл минусом. Пение Юли три с плюсом, остальные — два! Правда ударнику можно было бы поставить два с плюсом, за попытки вернуть кораблю ту скорость, с которой он начинал движение. Получалось， что корабль, то замедлялся, попадая в штиль, то ускорялся, когда начинался шторм и его кидало на рифы. Нужно сказать, что такие перемены погоды нехороши, ни в музыке, ни в жизни. В общем， барабанщик плавал, плюс-минус 5-10 ударов в минуту.