Лето

В этом вся прелесть Айрис. Она всегда безошибочно, неукротимо права.

«Когда они уже перестанут пользоваться военным языком, военными образами. Это же не война. Происходит нечто противоположное войне. Пандемия делает стены, границы и паспорта такими же бессмысленными, какими их знает природа».

В тот вечер, когда они полчаса смотрели бесконечную ленту новостей.

Айрис, – сказала Шарлотта, – вы в возрастной группе риска. Вам нужно самоизолироваться.

Не дождетесь, – сказала Айрис. – Самоизоляция для меня пишется так: «с», «м», «е», «р», «т», «ь». Но не волнуйся, в ближайшее время помирать я не собираюсь. Да и нет никакой возрастной группы риска. Все мы теперь в возрастной группе риска.

Вы ведете себя глупо, – сказала Шарлотта. – Ваши добрые намерения ничего не значат. Если имеешь дело с вирусом.

Одолжи-ка мне чуток здравого смысла, – сказала Айрис. – Все мы сейчас идем по разделительной линии между одной и другой эпохами. Ты же знаешь, как поется в старой песне, да?

Что за старая песня? – сказала Шарлотта.

Ее торжественно поют по всему свету, когда мы переходим из одного времени в другое, – сказала Айрис.

Она напела отрывок из песни, которую поют на Новый год, когда все держатся за руки, скрещивая собственные руки перед собой.

За дружбу старую – до дна! За счастье прежних дней! – спела Айрис. – Протянем руку, старина, за счастье прежних дней[72].

Старина? – сказала Шарлотта.

Здесь это означает «друг», – сказала Айрис. – И я знаю, прекрасно знаю, что мы не можем протянуть руку в буквальном смысле. Но мы должны выяснить, как нам протянуть побольше рук всеми возможными способами.

Старина.

Друг.

Шарлотта вышла из комнаты с телевизором. Села на лестнице с чем-то таким у себя внутри, немым и мертвым, как… что?

Рулон туалетной бумаги.

Шарлотта сильно ударила себя своей же рукой, своим кулаком, в грудь.

Больно.

Отлично.

Ударила еще раз.

Как встряхнуть свое мертвое «я», чтобы вернуть его к жизни?

Шарлотта услышала, как вошла Айрис. Она легко и ласково коснулась мимоходом ее лба. Под мышкой Айрис несла кучу белья для стирки, а во рту держала отвертку.

Айрис сбросила белье в прихожей, подошла ко входным дверям и принялась что-то делать с замком на внутренней двери.

Шарлотта увидела, что Айрис снимает замок.

Она выдвинула автоматический замок из гнезда и уронила его на пол. Затем пошла возиться с наружной дверью.

Вы их меняете? – сказала Шарлотта.

Здесь никого запирать не будут, такой карантин нам не нужен, – сказала Айрис. – Ведь люди и так уже слишком долго просидели взаперти.

Внутренний рулон туалетной бумаги побледнел у Шарлотты еще сильнее.

Отнести это белье во флигель? – сказала она.

Оно чистое, – сказала Айрис. – Но, если хочешь реально помочь, принеси все футболки, какие сможешь найти в доме.

Зачем? – сказала Шарлотта.

Маски, – сказала Айрис. – У меня здесь двенадцать своих. Нам понадобится от тридцати шести до сорока. Тридцать шесть минимум, по две на каждого, чтобы у всех была запасная. Включая тебя и меня. Принеси кухонные ножницы. Я тебе покажу.

Шарлотта пошла наверх, как человек, который идет наверх искать футболки.

Я мигом, – сказала она.

И вошла в свою комнату.

Это было три дня назад.

Она заперла дверь.

Взяла один стул и подсунула его спинку под самую ручку, чтобы нельзя было открыть снаружи.

Опустила штору.

Затем пошла и села на свою кровать.

Залезла в постель.

Натянула одеяло прямо на голову, потому что из-за края шторы все равно пробивалась полоска света.

Обхватила себя руками.

На безынтернетный телефон Шарлотты приходит эсэмэска.

От Арта.

Это происходит позже в тот самый день, когда Арт наконец позвонил, и они повздорили.

В эсэмэске говорится:

«Забыл рассказать тебе одну историю. Помнишь тех Гринлоу из Брайтона, что мы взяли с собой в Саффолк? Сегодня пришла посылка на имя Дэниэла. В посылке лежал малюсенький скрипичный футляр, а внутри футляра – малюсенькая скрипочка.

Помнишь детей? Мальчика, который по уши в тебя влюбился?

Он прислал записку: «Дорогой мистер Глюк, я подумал, возможно, вам понравится небольшой подарок из прошлого. С наилучшими пожеланиями от вашей сестры, Роберт Гринлоу». Скрипочка и впрямь – загляденье. Дэниэл не может вспомнить, о чем речь, но скрипка ему очень нравится, он от нее в восторге. Она лежит рядом с ним на кровати. Но я уверен, мать и отец мальчика не знают, что он ее прислал. У тебя есть их электронка или почтовый адрес? Нам нужно у них уточнить».

Шарлотта перечитывает эсэмэску.

«С наилучшими пожеланиями от вашей сестры, Роберт Гринлоу».

Шарлотта улыбается.

Протягивает руку и включает свет рядом с кроватью.

Вот что она помнит о том, как отвозила эту семью в гостиницу, где все они остановились, сразу после посещения мистера Глюка.

Мальчик: Почему он назвал камень ребенком?

Мать: Он старый. Старики выживают из ума.

Мальчик: Мне совсем не показалось, будто он выжил из ума.