Лето

Вечером сходили с Денисом, Гошей, Егором и мамой на Блюдце, опять пускали ракеты, к вящей радости Егора. Потом развели костёр на участке, жарили колбаски на гриле. Белой ночью мы с Денисом сидели у огня, выпили на двоих довольно большую бутылку виски и совсем не опьянели, а Гоша рано пошёл спать. Наступил час, когда замолкли птицы, мир утонул в светлом сумраке, только наш костёр горел. Мы неспешно разговаривали о разном: о Фрейде и Юнге, о Босхе и Брейгеле. Денис рассказал про «Гентский алтарь» ван Эйка, что там все фигуры, смотрящие на Агнца, смотрят напряжённо, наклонив головы, как будто одновременно нападая и защищаясь, то есть очень конфликтные отношения с Богом, как это на самом деле и бывает, а никакие не мир и благодушие. Говорили о том, чего требует искусство, и о потребительском отношении к нему. О внимательном созерцании картин, медитации на них. О снах как тексте, в котором ты расшифровываешь послания бессознательного, и снах как пространстве нетекстового, прямого взаимодействия с бессознательным. Хорошо было разговаривать и выпивать у костра белой ночью, когда даже птицы спали. Виски пился как-то совершенно незаметно, пока бутылка не опустела, а до этого днём пили ещё пиво, но состояние было трезвое, созерцательное, умиротворённое и спокойное. Сказала Денису, что тоже хочу в горы, давно не была, он сказал, что сходим, когда Егор чуть подрастёт.

Утром сходили с Денисом и Егором (кстати, Денис – крёстный отец Егора) на Малое Борковское, строили плотину в песке, потом углубились в лес по дороге в сторону Ветреного, дошли до ручья и там запустили ракету над болотом.

С Гошей и Денисом съездили в Сосново. Посещение Сосново – всегда приключение, радость. На автобусе от вокзала доехали до центра посёлка. Там площадь, магазины, дом творчества, аптека, парикмахерская. Зашли в магазин игрушек, купили Егору удочку и сачок. В детстве мне всегда что-то покупали, когда возили меня в Сосново. Это было событием, я всегда ждала этого. Помню золотистую щётку для волос с зеркальцем на обороте – она была оттуда. Тогда все вещи были какие-то не такие, как сейчас; они были желанные. Все эти девчачьи наборчики из девяностых: зеркала, щётки для волос, косметички. Мелкие недорогие вещи, приносившие столько радости. От главной площади мы пошли вглубь посёлка, нашли улицу Связи, на которой была дача режиссёра Алексея Германа. Он очень эту дачу любил, писал, что предпочитает жить на даче, чем ездить за границу. И любил местных пьющих мужиков – «полуземлекопов», это был для него «народ». Он писал: «Мне ездить не нравилось. Мне было спокойно у нас на даче, в Сосново! У нас там доски лежали на улице, а на досках сидели местные мужики: полуалкаши, полуплотники, полуземлекопы. Хорошие ребята. Вот с ними мне было легко». У одного из таких пьяных «полуземлекопов» мы спросили, как найти дачу Германа. Мужик этот отрешённо сидел на пне в каком-то зелёном тупичке рядом с улицей Связи. Он уже не мог говорить, и даже мычать тоже не мог, и просто сделал жест рукой, молча нарисовал нам рукой, что нужно идти прямо, а потом налево. Потом местные ещё подсказали. Дача Германа оказалась красно-коричневым домом с довольно большим, как нам показалось, участком за глухим деревянным забором. В окнах были закрыты ставни. На участке выросла довольно высокая трава. У входа на участок растут сирень и рябина. Нашли щель в заборе, увидели, что крыльцо недавно побелили. Женщина, живущая на этой улице, сказала нам, что дом Германа купил какой-то актёр, кажется, из сериала «Тайны следствия».