Лето без каникул

Сын был весел, и его внезапный отъезд не мог обеспокоить мать. Поехал, — значит, надо. А оттого, что без обеда, ничего с ним не случится. И она стала собираться в поле за травами. В аптеке и то спрашивают: «Что-то вас, Наталия Захаровна, давно не видно?» Не видно, значит, не время еще. И вот оно пришло, это время сбора. Белой ромашки, полыни, льнянки, окопника… Игорь засветло обернется, и она к этому часу поспеет. И по дороге вспомнила: ее встретил поутру новый фуражир Емельян Половников, ее земляк по Загорью, и интересовался, где она будет собирать свои травы. Вот чудак — зачем фуражиру знать про лечебные травы?

24

Вера Викентьевна внимательно слушала Игоря. Слушала со сдержанным спокойствием. И, сама того не замечая, отбивала под столом высокими тоненькими каблучками частую дробь. «Так-так, значит, Русаков уже проводит свою линию? Так, значит, ему наплевать на мнение райкома комсомола? И вносит дезорганизацию в ряды молодежи? Ну, ну, рассказывай дальше. И он считает это нормальным? Так-так! Он с ума сошел, ваш Иван Трофимович! Это черт знает, что такое! Да он не только ставит под удар бригаду выпускников, он весь колхоз хочет разогнать!

Черт возьми, как все хорошо складывалось вначале, и как все пошло на перекос потом. Этот мальчишка, Игорь Шеломов, был буквально ее находкой. Никто его не заметил. Ни Русаков, ни Баканов, ни директор школы Егор Васильевич. Никто! Остался парень работать в колхозе и остался. А она за этим фактом увидела большую политику. Да, политику! И сделала так, что Шеломова поддержал весь класс. Но кто мог подумать, что Русаков так поведет себя? Не нужны ребята — откажись, нужны — не гони! Да, да, не гони! Сказать ребятам — уходи, кто куда хочет, все равно, что разогнать их. Но этот номер ему не пройдет. Не он организовал шеломовское движение, не ему решать его судьбу… Только надо осторожно. Как жаль, что уехал в отпуск Баканов. А без него предпринять что-либо против Русакова опрометчиво. Да и одного Баканова Русаков не послушается. Но Баканов пойдет в райком, его поддержит секретарь райкома, потом будет бюро, и упрямому председателю придется подчиниться.

Но что она скажет Шеломову? Ах, да, ведь она поручила ему организовать инициативную группу. И он задание выполнил. Ну что ж, молодец!»

— Так, значит, заявление у тебя?

— Подписано.

— Хорошо, держи его наготове. Не думаю, что те, кто хочет уехать, сделают это немедленно.

— Сенокос отработают.

— С собранием не спеши. Но будь настороже… И жди моего звонка.

На обратном пути в Большие Пустоши Игорь пытался объяснить себе совершенно не понятное ему поведение Яблочкиной. Негодовала, возмущалась, а к чему все свела? «Погоди, не спеши, будь настороже!» А он и так ждал и не спешил. Для этого не стоило ездить в город. А где ее помощь, на которую он так рассчитывал? Нет Баканова? Но она инструктор и как будто его замещает. Значит, побаивается Русакова. Ну и пусть! А он, Игорь Шеломов, не боится Русакова и начнет с ним борьбу. Не ожидая звонка из райкома. Честное слово, даже смешно звучит. «С вашего разрешения мы обсудили…» Вроде как у чеховских героев. А мы без разрешения. И обсудим, и решим, и добьемся своего.

Автобус в Больших Пустошах останавливался в трех местах: на обоих концах деревни и еще против правления колхоза. Недалеко от остановки, что у колхозной конторы, Игоря окликнул Емельян:

— Не знаешь, Таня Орешина приходила сегодня к твоей матери?

Игорь удивился: странно, зачем понадобилась Татьянке его мать? Да и к тому же мама собиралась в лес за травами. Все же поспешил домой. Может быть, Татьянка просто так сказала, что идет к маме, а на самом деле сидит на крыльце и ждет его. Зачем? Осознала свою ошибку и хочет вернуться в колхоз. На крыльце никого не было. И дверь на замке. Значит, мать в лесу с девчонками. А Татьянка посидела, подождала и ушла. А куда? Да мало ли куда. На ферму к Нинке Богдановой. В клуб — она давно обещала Емельяну написать какую-то декорацию… Еще, может быть, на паром к Андрею. А вдруг пошла с мамой собирать травы? Это было настолько непохоже на Татьянку, что Игорь невольно рассмеялся. Татьянка — сборщица трав? И все же пошел ее искать не на ферму и не в клуб, а в лес на знакомые поляны, куда он сам не раз ходил с матерью. Он даже не мог сказать, что им руководило. Наитие, подсознательная уверенность, что Татьянка поняла свою ошибку и он сейчас ей очень нужен? На опушке леса он увидел Оленьку и Верушку, а неподалеку от них — сидящих у обочины канавы мать и Татьянку. Мать держала в руках полынь, и Игорь услышал, как она сказала Татьянке:

— Горчей травы нет. Корова съест — молоко испортит, человек покривится. А ведь полезная трава. Немало жизней спасла. Останавливает кровь. И еще дают ее как лекарство слабым больным, чтобы аппетит был. Только требует осторожности.

Игорь весело крикнул:

— Сидят две знахарки, колдуют над травами.

— Много ты понимаешь, — сказала мать.

— И сейчас помню, как ты меня учила: ромашка — она и на полоскание идет, и голову ею моют, и от желудка помогает.