Лето без каникул

— Значит, больше знал, когда мальчишкой был, — вступилась за Наталью Захаровну Татьянка. — А теперь большой и все забыл. Скажи, для чего крапива идет? Знаешь?

— Наверное, знал, — нерешительно произнес Игорь.

— Да ты не стесняйся, — словно подбадривая сына, сказала Наталья Захаровна. — Расскажи, как однажды в чужой сад залез и попробовал это лекарство. На всю жизнь излечила тебя эта крапива от чужих яблок.

— А, это помню, — ничуть не смущаясь, рассмеялся Игорь. — Действительно, отличное лекарство. Но ведь, кроме лекарств, человеку требуется пища. А я сегодня ничего не ел.

— Так дома в печи щи, картошка. Ты дома-то был, непутевый? — рассердилась Наталья Захаровна, поднялась с земли и заторопилась домой. — Пойдем и ты, Танечка, к нам, небось тоже не обедала.

— Спасибо, я ела.

— Все равно идем, — шутливо сказал Игорь. — У нас ведь и еда особая — лечебная!

— Смеешься, а ведь ничего ты не понимаешь, — сказала Наталья Захаровна. — Скажи, отчего уха на берегу реки да на костре вкусней печной? Не знаешь? Так вот знай. Она воздухом обдутая, дымком приправленная, и травку в нее кладут…

— Сдаюсь, мама, — в том же шутливом тоне продолжал Игорь. — И в наказание готов донести до дому твой мешок со знахарскими снадобьями.

Он хотел поднять туго набитый мешок, но мать не дала…

— Ишь ты, думаешь мешочком, что Ольга с Верой унесут, отделаться. Нет, ты лучше мне сегодня дров напили.

— Пожалуйста! Я готов. Особенно если Татьянка будет напарником.

— Я не возражаю. Надо же обед отработать.

На обратном пути, когда мать с девчонками ушла вперед, Игорь спросил:

— Ты к нам приходила? Зря не дождалась меня.

— А зачем? Я приходила к Наталье Захаровне. Меня Емельян попросил сходить с ней на лесные поляны, узнать про травы. Ведь он фуражир.

— А я-то думал… — разочарованно проговорил Игорь.

— А что ты думал?

— Так, ничего!

На околице, едва они вошли в деревню, их окликнул Васька Про́цент.

— Эй, комсорг, в лесочек гулять ходил? Ужо скажу Емельяну.

— Смотри, Василий, один раз я тебя учил, как рыбу ловить, а сейчас обучу, как разговаривать.

— Это тебя надо учить разговаривать… Нет чтобы спасибо сказать — кулаком грозишь.

— Брось ты, Игорь, с ним препираться, — сказала Татьянка. — Пойдем!

— Нет, пусть он мне сначала объяснит, за что я ему должен спасибо сказать.

— За то, дорогой товарищ Шеломов, что вы в лесочке гуляли, а тем временем я вашего папашу в бесчувственном состоянии от самой церковной часовенки до дому на себе через всю деревню тащил. Другой бы бросил, а я тащил…

Игорь не ответил. Он стоял, низко опустив голову, боясь встретиться глазами с Татьянкой.

— Пойдем, Игорек, — Татьянка осторожно потеребила его за рукав.

— Ступай одна…

— Нет, мы пойдем вместе.

— Зачем он пришел? Что ему надо от нас?

Игорь шел молча. Он понимал, что никакие слова тут не помогут. Надо стиснуть зубы, сжать кулаки и молчать. Больше ничего. И не заметил, как посреди деревни из проулка им навстречу вышли по-субботнему, предпразднично разряженные Юрка Игнашов, Данька Тесов и Кабанова.

— Откуда, детишки? — крикнул Игнашов.

Игорь не ответил.

— Люди в клуб, а они наоборот, — сказал Тесов.

— Они не любят общества, — рассмеялась Кабанова.

25

Игорь спешил домой. Опять отец. Все видели, все, наверное, смеялись, когда Про́цент тащил его. А кое-кто злорадствовал: никак это Игоря батька — ну и ну! Один в начальстве, другой в пьянстве.

Когда Игорь увидел на кухне отца, тот сидел перед матерью и жалобно причитал, втянув в плечи встрепанную голову:

— Что же теперь делать, жена?

— А я тебе не жена.

— Все равно должна меня понять.

— И понимать не хочу.

— Значит, тюрьма! — произнес отец безнадежно. — Тюрьма.

Увидев сына, Наталья Захаровна сказала, презрительно отвернувшись от мужа:

— Вот, доходился, казенные деньги потерял.

— А я не потерял. Вытащили их у меня.

— Пьяный был. А вытащили или потерял — всё одно.

— А может быть, и растратил, — сказал Игорь, не здороваясь с отцом и проходя через кухню в горницу.

— Растратил? Еще скажешь — пропил.

— Может, и пропил.

— Да мне их утром только дали. Как же мог я их пропить? — И, видимо считая, что на это Игорю нечем ответить, назидательно изрек: — Коль не понимаешь, не говори. — И тут же признался: — Из этих денег всего десятку и взял. Да и то свою. Она мне вроде командировочных полагалась…

— На суде объяснишь…

Когда отец пошел в свою баньку, Игорь спросил у матери:

— Не выдумал он про деньги? Откуда они у него?

— В детдоме подрядились столовую строить. На лес дали. А лес детдому обещал Иван Трофимович.

— И пусть расплачивается.

— Нам тоже придется отвечать. Дом общий… Опишут дом.

— Не опишут, — не очень уверенно ответил Игорь.

Игорю не хотелось думать об отцовских делах. Поест и направится к Андрею на переправу. Не откладывать же свои комсомольские дела. И все же думал об отце. Да и все словно сговорились напоминать ему о нем. Когда он подошел к переправе, паром был на другой стороне. На берегу сидела Нинка. Теперь все свое свободное время она проводила около Андрея, и Игорь не удивился, что встретил ее здесь, у сходен. Игорь пошутил:

— Маленьких в плавание не берут?