Лето длиной в полчаса

– Сейчас в моде японский парфюм. А как называется – не помню. Потом посмотрю, если хочешь.

– Димка, ты такой славный.

Она закрыла глаза и уткнулась лбом в плечо Пилигрима. Он перестал дышать. Яна сидела не шевелясь, вечерние тени обозначили складки, идущие от носа к краешкам губ, и она вдруг стала казаться очень взрослой.

– Так хорошо, – пробормотала Яна, не открывая глаз. – Сидела бы и сидела. – Она подняла голову, не отрывая её от плеча Пилигрима, и взглянула ему в глаза. – Димка, где мои пятнадцать лет?

Он не очень хорошо соображал, потому что её губы были всего в нескольких сантиметрах от его губ.

– Что ты говоришь? – переспросил Пилигрим, просто чтобы снова увидеть, как жемчужно посверкивают её зубы между двумя мягкими алыми лепестками роз.

– Не смотри на меня так.

– Как? – спросил Пилигрим, не отрывая взгляда от её губ.

До него стал доходить смысл назиданий Дедала: твёрдо смотреть на женские прелести нужно только в том случае, если ты действительно не можешь оторвать взгляд. Сейчас он не мог. Вот просто убейте не мог.

Яна погрозила ему пальцем.

– Будто поцеловать собира…

Слово повисло в воздухе, потому что Пилигрим нагнулся и поцеловал её в губы. Не впился в них, как клещ во вчерашней киношке, а просто попробовал на вкус: какие они? Губы оказались теплые и сладкие от коктейля. Он попробовал снова. Яна не отвечала на поцелуй, да этого и не требовалось: никогда в жизни Пилигриму не было так хорошо. Он мог бы просидеть на этой скамейке всю оставшуюся жизнь, подставив кроссовку под маленькую женскую ногу и время от времени наклоняясь, чтобы попробовать на вкус её губы.

«Не много же тебе надо», – высказался внутренний циник. «Нет, – поправил Пилигрим, – это очень много».

Он наклонился снова, но Яна уперлась холодной ладошкой в его щёку.

– Не надо больше, – сказала она печально, без кокетства. И повторила: – Где мои пятнадцать лет?

– На Большом Каретном, – пробормотал Пилигрим.

– А где меня сегодня нет?

– Да все там же. – Пилигрим поймал её руку и неловко поцеловал. – Извини, я больше не буду.

– Никогда не извиняйся перед девушкой за поцелуй, – назидательно сказала Яна, превращаясь в ОПЫТНУЮ НАСТАВНИЦУ. – Это просто неприлично: сначала поцеловать, а потом извиниться.

– Ладно, в следующий раз я сначала извинюсь, а потом поцелую.

Они засмеялись. Странно, но Пилигрим не испытывал ни малейшей неловкости. Было немножко грустно, немного смешно и очень-очень хорошо. Когда они с Анькой Некрасовой целовались в первый раз, Пилигриму было ужасно стыдно: словно при всех на горшке сидел. Может, потому, что Анька без конца норовила продемонстрировать ТЕХНИКУ и лезла в рот языком, а Пилигриму это категорически не нравилось. А может, ему не нравилась Анька, фиг его знает. После третьего поцелуя Пилигрим стал пробираться в школу задворками, чтобы не нарваться на засаду в лице Некрасовой.

– Можно на неё посмотреть? – спросила Яна.

Пилигрим вздрогнул. Невероятно, но Яна каким-то чудом просекла его мысли. Говорят, женщины, как кошки, обладают шестым чувством.

– Зачем она тебе нужна? – спросил Пилигрим. Хотел добавить, что никакая Анька и вообще никакая другая девчонка рядом с Яной даже не стояла. Хорошо, что не добавил.

– Просто интересно. Никогда не видела картину пятнадцатого века, висящую на стене обычной квартиры.

«Фу-у-у», – выдохнул Пилигрим. Чуть было не нарвался.

– Я спрошу у деда, – пообещал он.

– Правда?

– Конечно. Завтра же и спрошу.

Яна оторвалась от его плеча и наклонилась, разыскивая туфельку. Пилигрим быстро перехватил инициативу и снова опустился на одно колено. Перед тем как надеть туфельку, сжал теплыми ладонями холодную ступню.

– Ты совсем замёрзла.

– Вообще-то да, – призналась Яна. – Димка, мне пора домой.

Пилигрим опустил голову, чтобы она не видела его глаз, и осторожно обул босую ногу. Все хорошее кончается очень быстро, к этому надо привыкать.

– Не больно?

Яна встала и сделала пару шагов. Повернулась и улыбнулась.

– Знаешь, нет. Ты просто волшебник.

Пилигрим взял её за руку и повёл к дороге.

– Ты куда? – не поняла Яна. – Мне в метро.

– Будешь ты с больной ногой по вагонам мотаться. Поедешь на такси. – Пилигрим махнул рукой, останавливая первую попавшуюся машину с шашечками. Открыл дверцу, протянул шофёру пятьсот рублей: – Отвезите девушку, куда скажет. Только без происшествий.

– Бу сделано, – отозвался пожилой водила.

Пилигрим на всякий-провсякий наклонился и засветил его карточку на приборной доске.

– Садись, – сказал он Яне и распахнул заднюю дверцу.

– Ты не дал мне забрать цветок из бара, – пожаловалась она.

Пилигрим махнул рукой.

– Забудь, другой купим. – Сделал паузу и бодро произнес: – Ну что, пока?

Максимум, на что он рассчитывал при прощании – это на дружеский поцелуй в щечку. Но чудеса иногда случаются. Яна приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Поцелуй был таким долгим и нежным, что Пилигрим потерял равновесие и ухватился за распахнутую дверцу машины.

– Я позвоню, – шепнула Яна.