Лето длиной в полчаса

– Уже второй день не могу в себя прийти, – сознался он. – Сплошная долбёжка внутри черепа.

– И часто с вами такое происходит?

– Только когда сильно нервничаю.

Корецкий удалился в соседнюю комнату и вернулся со старым допотопным тонометром, который оборачивается вокруг предплечья и накачивается резиновой грушей, похожей на клизму.

Корецкий сел рядом с Артёмом, ловко обмотал его руку тканью на липучках и вставил в уши изогнутые металлические кончики. Когда руку сжало в крепких воздушных тисках, Артём искоса взглянул на сосредоточенное лицо хозяина дома. Умеет мужик себя в руках держать, ничего не скажешь.

Тиски, державшие предплечье, начали слабеть. Корецкий не отрывал глаз от стрелки на круглом приспособлении, похожем на компас. Вытащил из ушей металлические наконечники, снял с руки Артёма ткань на липучке.

– И что? – спросил Артём.

– Ничего хорошего. Сто восемьдесят на сто десять. Между прочим, вам один шаг до гипертонического криза. Лекарства принимали?

Артём кивнул.

– Какие и сколько?

Выслушав ответ гостя, Корецкий с досадой покачал головой:

– Слушайте, вы же образованный человек! Не могли сразу к врачу обратиться? Анальгетики при повышенном давлении категорически противопоказаны! Придётся колоть.

Он снова вышел из комнаты. Артём переглянулся с Николаем и сделал попытку улыбнуться.

– Строгий какой! – сказал он вполголоса, указывая бровями на дверь.

– Сам боюсь! – в тон ответил Николай.

Вернулся Корецкий с одноразовым шприцем в упаковке и ампулой неизвестного лекарства.

– Уколы с детства не переношу, – признался Артём.

– Ничего, у меня рука лёгкая.

Рука у Корецкого и впрямь оказалась лёгкой: Артём ощутил едва заметное прикосновение – и всё. Если бы не запах спирта, можно было подумать, что его укусил комар.

– Что это за лекарство?

– Очень хорошее новое средство, – ответил Корецкий и сел за стол. – Давайте-ка выпишу вам рецепт. Укол нужно делать каждый день, желательно в одно и то же время. Сейчас… – он взглянул на часы, – половина девятого. Значит, завтра в это же время процедуру повторить. Медсестру найдёте или порекомендовать?

Артём махнул рукой:

– Найду. У меня поликлиника рядом с домом.

– Отлично. – Корецкий протянул ему рецепт. – Лучше всего отлежаться хотя бы несколько дней.

Артём сунул рецепт в нагрудный карман рубашки.

– Я постараюсь. А что с Леной? Есть какие-нибудь изменения?

– Кома, – коротко ответил Корецкий, как бы прекращая обсуждение вопроса.

«Можно решить, что он её муж, а я любовник, – раздражаясь, подумал Артём. Внутри головы снова остро кольнуло, но уже не так сильно. – Быстро действует».

– Наверное, я должен высказать какие-то предположения, – начал Артём, когда молчание в комнате стало действовать на нервную систему. – Но, честное слово, сейчас я не в состоянии. Может, я и вправду поеду домой и отлежусь? Глядишь, что-нибудь умное в голову придёт.

– Конечно-конечно! – участливо подхватил Николай. – Кстати, как фамилия следователя, ведущего дело? Якименко? Завтра же позвоню Толе и попрошу его ближайшие несколько дней вас не беспокоить.

Артём снова ничуть не удивился. Он уже был осведомлён об обширных связях доктора Корецкого в криминальном мире и органах защиты правопорядка.

– Спасибо. – Он поднялся с дивана и повернулся к фламандской доске. – Ну надо же. Не думал снова её увидеть.

Корецкий прошил гостя разрядом, выпущенным из прищуренных голубых глаз. «Я ему сильно не нравлюсь, – подумал Артём. – Интересно, почему? Антипатия или ревность? Скорее всего, и то и другое».

– Жаль, но пока я не могу вам её вернуть. Нужно соблюсти некоторые формальности.

– Вернуть? Мне? – удивился Артём. – А при чём здесь я? Доска принадлежит Лене!

– Но Лена сейчас недееспособна, – напомнил Корецкий подозрительно мягким вкрадчивым тоном. – Значит, опеку над ней и её имуществом может осуществлять официальный супруг. – Он повернулся к Николаю. – Я прав, Коля?

– Если подаст соответствующее заявление, – ответил Николай, утвердительно кивнув.

Корецкий снова повернулся к Артёму:

– Вы ведь всё ещё не разведены? Ну, вот видите! Значит, можете заявить права на эту картину!

Артём резко схватился рукой за высокую спинку стула. От обиды и злости перед глазами поплыли чёрные пятна.

– Значит, так. Никаких заявлений я подавать не собираюсь и на имущество бывшей (он подчеркнул это слово) жены не претендую. Когда Лена придет в себя – сама решит, что ей делать со своей картиной. Всего доброго.

Он отправился в коридор на негнущихся ногах, обулся и хлопнул за собой дверью. Корецкий проводить гостя не вышел.

Глава восемнадцатая

«Убей бобра – спаси дерево! Убей пейсательницу – спаси лес!»

Таково мнение большинства участников виртуальных дискуссий о дамском детективном романе и тёмных личностях, которые сие чтиво кропают.