Лето долгожданных побед

Старый боевик прекрасно знал своего гостя по довоенному времени, когда он сам занимался экспроприацией царских банков в Польше. Громкие нападения Камо на банки Кавказа и его берлинская эпопея по своей значимости ничуть не уступали славе самого пана Юзефа, если даже и не превосходили её. Известие охраны о приходе Камо вызвало настороженность и ревность в сердце командира легиона, но весь вид гостя говорил, что тот переживает не лучшие свои времена, и поэтому Пилсудский моментально ощутил свое превосходство над собратом по бывшей профессии.

Соблюдая правила хорошего тона, хозяин дома вначале поинтересовался здоровьем Камо и его родных, затем стал говорить об общих знакомых и только после этого поинтересовался причиной, приведшей к нему дорогого гостя.

Камо сначала сконфуженно помолчал, но вместе с тем, не утрачивая чувства собственного достоинства, сообщил, что бежал из России и теперь вынужден искать для себя временное пристанище, чтобы переждать лихое военное время. Зная, что у пана Юзефа есть хорошие связи в Германии, он надеялся на его помощь в решении проблемы легализации. Сейчас так трудно получить хорошие документы.

Слушая слова просителя, Пилсудский внутренне ликовал. Помимо воли хозяина грудь выпятилась вперед, голова гордо приподнялась вверх, и польский вождь принял позу патрона, который общается с человеком, ниже его стоящим. К Пилсудскому уже ранее являлись беглецы из России, для которых режим Корнилова был смертельной угрозой, поскольку все их прежние и нынешние деяния попадали под смертельную статью. Все они боялись напрямую связаться с германскими властями из опасения немедленного ареста и скорого суда военного времени. Поэтому пан Юзеф с его связями с германской полицией и разведкой был очень и очень полезен этим русским неудачникам.

Наслаждаясь чувством хозяина положения, Пилсудский посетовал, что немцы стали очень привередливы и, помня прежние берлинские похождения Камо до войны, он ничего не может твердо гарантировать, но обязательно постарается помочь просителю. Пусть пан зайдет к нему через три дня, может быть, к этому сроку у Юзефа будут для него хорошие вести.

Собеседники поговорили еще некоторое время, и гость решил откланяться. Находясь в прихожей, Камо взял ранее оставленный им сверток и, сняв обертку, извлек на свет конфетную коробку известной варшавской кондитерской фабрики, перевязанную цветной лентой.

– Прямо с Маршалковской! – с гордостью заявил Камо, торжественно протягивая свой подарок в руки Пилсудскому.

Что-то дрогнуло в лице старого боевика, и он с радостью принял из рук кавказца весточку из родной Варшавы. Охранники также с восторгом разглядывали столь необычный подарок, с почтением толпясь за спиной своего вождя.

– Рад буду вас снова видеть через три дня, пан Камо, – с теплотой в голосе произнес Пилсудский, – возможно, я смогу убедить полицию в вашей нейтральности.

Гость с радостью склонил свою седовласую голову в знак признательности хозяину за его скорые хлопоты и поспешил удалиться в сопровождении младшего охранника.

Камо успел пройти чуть больше квартала от ворот особняка Ковальского, когда громкий взрыв и звон битого стекла с шумом потряс воздух мирного Бреслау. Адская машина, умело заложенная Камо в конфетную коробку, была приведена в действие в тот момент, когда Пилсудский снял верхнюю крышку, желая попробовать «настоящие варшавские конфеты».

В результате взрыва польский вождь погиб на месте от множества ранений, несовместимых с жизнью. Также вместе с ним погибли два охранника, стоявшие на момент взрыва рядом с Пилсудским. Причиной их смерти послужила шрапнель, которой столь щедро была начинена бомба.

Сам виновник этой трагедии сумел благополучно скрыться с места взрыва, сев на велосипед, заботливо оставленный у привратника одного из доходных домов, заплатив за пригляд богатые чаевые. Прошло всего тридцать восемь минут с момента взрыва, а Камо, сняв седовласый парик и поменяв дешевый костюм эмигранта на одеяния преуспевающего коммерсанта, уже садился в берлинский экспресс, на который он заранее купил билет.

Через сутки знаменитый налетчик спокойно пересел на поезд, идущий в Росток, чтобы вновь поменять обличие на старой явочной эсдековской квартире и с новыми документами выехать на пароме, курсирующем по маршруту Росток – Копенгаген.

Оперативные документы

Из обращения Черчилля к англичанам от 4 июля 1918 года:

Сограждане! Подлый враг нашего народа в лице германского кайзера Вильгельма вновь показал свой ужасный лик, преступив черту дозволенности, которой ранее придерживались все цивилизованные нации, ведя войны между собой.

Последний налет германских дирижаблей на Лондон со всей очевидностью говорит, что кайзер взял курс на целенаправленное уничтожение мирного населения нашей столицы и разрушение города. Все это является недопустимым деянием не только с позиции христианской морали, но также ужасным поступком с точки зрения простого человеческого понимания.