Лето долгожданных побед

Обещая летчикам жаркий день, генерал знал, что говорил. Вблизи Золочева был расположен крупный аэродром австрийских самолетов, которые обязательно попытаются сорвать наступление его войск. Он уже распорядился увеличить число зенитных установок над особо важными объектами, но на всех их все равно не хватало, и вся надежда была на авиацию.

Ровно в двенадцать часов загрохотала вся прифронтовая полоса 8-й армии. Русская артиллерия била из всех стволов своих калибров по заранее намеченным целям, основным и запасным. Одна часть орудий разрушала проволочные заграждения, другие били по окопам, уничтожая живую силу противника и пулеметные гнезда. Третьи громили вражеские батареи, а тяжелые орудия обстреливали глубокий тыл противника, места скопления резервов и позиции артиллерии.

Артобстрел на участке Кексгольмского полка длился два с половиной часа, в отличие от других участков 8-й армии, где пушечный огонь велся от четырех до шести часов. Столь короткий временной период был обусловлен определенной спецификой данного наступления: если на всех других участках в атаку шла пехота, то здесь в бой вводился корпус генерала Келлера.

Плотность русского огня под Бродами была очень высока. Желая добиться успеха уже в первый день, Дроздовский пошел на сознательный риск, оголив второстепенные участки фронта своей армии. Артиллеристы, корректируемые наводчиками, засевшими в передних окопах, буквально сметали с лица земли все, что могло бы задержать продвижение конников Келлера.

Огонь еще не утих, а пехотинцы уже бросились в атаку четырьмя цепями. Первые две волны с гранатами и дымовыми шашками прорвались сквозь остатки колючей проволоки и залегли возле вражеских траншей. Они забросали австрийцев гранатами и открыли огонь из винтовок, в то время как третья и четвертая цепи, не дожидаясь подавления вражеского огня, перекатились через них и атаковали первую линию окопов.

Едва только первая цепочка солдат ринулась на штурм позиций противника, артиллеристы немедленно перенесли огонь на вторую линию окопов, основу которой составляли опорные узлы со сплошными траншеями и дотами и где обычно укрывалась основная масса войск при артобстреле передней линии обороны.

Развивая достигнутый успех, русские вновь атаковали врага пехотными цепями, полностью повторяя прежнюю тактику. И вновь им сопутствовала удача. Загнанные артиллерийским огнем в убежища с железобетонными сводами или перекрытиями из бревен и земли толщиной до двух метров, австрийцы не всегда успевали выйти на позиции для отражения атаки противника. В то время как первые цепи уничтожали уцелевшие под бетонными колпаками вражеские пулеметы, третья и четвертая цепи уже врывались на позиции и забрасывали противника гранатами или дымовыми шашками, принуждая к сдаче в плен.

А артиллеристы уже громили третью линию окопов первой полосы обороны. Им на помощь спешно подошли два бронепоезда, усилившие огненный вал русского наступления. Столь неожиданный ход очень изумил австрийцев, которые не смогли сразу найти весомого противоядия против действий русского монстра.

Приблизившись чуть ли не вплотную к позициям, расположенным вдоль железнодорожных путей, русские бронепоезда своими пушками подавляли любую действующую огневую точку врага, а пулеметы не давали пехоте высунуться из окопов.

Пока австрийцы пытались бороться с бронепоездами, их атаковала пехота, которую не остановили ни волчьи ямы с засеками, ни рогатины, выстроенные в три ряда. Ведомые подполковником Тимановским солдаты на одном дыхании преодолели эти препятствия, старательно возводимые австрийцами четыре месяца, и ворвались в окопы. Подполковник лично возглавил атаку своего батальона, несмотря на ранение в ногу. Опираясь на винтовку как на палку, он не покинул поля боя до тех пор, пока первая линия обороны врага не была взята.

Как только белая ракета известила о взятии вражеских позиций, Дроздовский, находясь уже в первой линии австрийских окопов, приказал артиллеристам бить по флангам русского прорыва, чтобы создать огневую завесу и не дать противнику контратаковать.

Именно в этот момент в бой был брошен корпус Келлера для прорыва второй линии австрийских позиций. Они состояли из двух полос, каждая по две траншеи, и были защищены большей частью пулеметами и небольшим количеством орудий.

Располагались они на расстоянии пяти километров от передней линии обороны, и при ее прорыве к ним успевали подойти тыловые резервы, которые должны были остановить продвижение пехоты врага. Взяв первые три линии окопов и понеся потери, преодолевая большое расстояние между позициями, пехота противника теряла свою силу первичного удара и не всегда могла за день прорвать весь рубеж обороны.