В первый раз я в этих краях в такую погоду и летом. Подлетал к Нижневартовску и просто примёрз к иллюминатору, не мог оторваться. Если бы Тарковский видел то, что видел утром я, он, наверное, виды Соляриса не стал бы делать на, как это было написано в титрах, «фотоэлектронном синтезаторе». Виды Соляриса можно было снимать здесь. И какие-то сцены «Звёздных войн» тоже можно было бы снимать здесь. Да и для фильма «Властелин колец» тут нашлись бы места, каких в Новой Зеландии, где, как известно, снималась эта сага, нет и в помине.
Я понял, какой праздник для меня является нелюбимым, – это праздник 12 июня, когда люди не понимают, что празднуют, и теряют человеческий облик.
Праздновать начали наши болельщики в Марселе накануне самого праздника и моментально испортили радостное ощущение от игры с англичанами. Я не болельщик, но был рад хорошему и интересному матчу, рад был спасительному голу – и тут же все эти новости про наших идиотов. Мы и так пугало для всей Европы, а тут ещё уподобились английским болельщикам. Именно уподобились – это же не наш конёк… Лучше бы наши футболисты попытались уподобиться английскому футболу. Короче, праздник День России начался ещё в Марселе…
Выезжал вчера из Нижневартовска в Сургут, перед выездом зашёл купить себе в дорогу какой-то снеди. В магазине и в маленьком кафе стояла страшная духота: здесь аномально жарко, вчера и сегодня температура днём поднималась выше тридцати градусов. Так вот, и в магазине, и в кафе уже в два часа дня было много пьяных. Они были ещё непросохшими с субботы, но успели выйти, чтобы продолжить. Когда мы приехали в Сургут, увидели ту же картину. Уже вечерело, и по городу бродили немногочисленные, утомлённые солнцем и алкоголем люди. В заведениях было немноголюдно и совсем не празднично. На добавленный выходной у граждан России очевидно не хватило сил, жизненных ресурсов и средств.
Решил сходить в кино. Опасаясь, что в праздничный день с перспективой ещё одного выходного в кинотеатре будет много народу, заранее заказал себе билет. В большом восьмизальном мультиплексе народу не оказалось совсем. В зале, в котором я смотрел кино, довольно большом, сидели четыре зрителя, включая меня.
После отвратительного фильма, который сняла всеми любимая Джоди Фостер, мне захотелось перекусить и посмотреть футбол, поболеть за украинскую сборную. К вечеру люди в Сургуте повыходили в заведения. Я увидел довольно много красивых и очень нарядных женщин с совсем не нарядными мужчинами, которые восприняли жару как приказ надеть шорты и безобразные майки.
Когда я ужинал, ко мне подошёл молодой человек лет тридцати, пьяный, но вежливый. Поздравил с праздником, а потом спросил, как я отношусь к Путину. Я поинтересовался у него, почему он именно меня об этом спрашивает. Он ответил, что спрашивает именно меня потому, что ему очень нравится фильм «Сатисфакция» и Путин. Я искренне удивился и спросил, какая у этого связь, а он сказал, что ему важно знать моё мнение. Тогда я поинтересовался: скажите, а если я не очень люблю Путина, вам будет меньше нравиться фильм «Сатисфакция»? Он подумал и утвердительно кивнул. Тогда я как можно более искренне поздравил его с праздником и попросил не мешать мне ужинать. Он тут же вежливо извинился и так же вежливо ретировался.
А рано утром, практически ночью, когда я сладко-сладко спал, мне позвонил с Дальнего Востока друг и радостно поздравил с прошедшим праздником. По голосу было слышно, что друг продолжает праздновать и забыл поинтересоваться, в каком я часовом поясе. Тут уже я не выдержал и буквально прокричал в трубку: «Дорогой мой! С чем ты меня поздравляешь?! Ты хоть знаешь, что это за праздник, о чём он и почему? Я вот лично не очень хорошо знаю… Но это точно не тот праздник, с которым нужно меня поздравлять и при этом будить. Я не твой начальник, не твой знакомый генерал, не твой приятель прокурор…»
Мой слегка протрезвевший от натиска друг промямлил, что он тоже не знает, что празднует. «Просто погода хорошая и выдался лишний день для пьянки», – сказал он.
Мой безмятежный и на редкость хороший сон был испорчен, удалось хоть как-то забыться только к утру, и вот сейчас я, разбитый, готовлюсь к спектаклю. Надеюсь, что зрители в лучшей кондиции, чем я.