ЛЕТО – ЛЕТО и другие времена года

Когда у меня нет особых предпочтений, я болею за команду – не фаворита. Французы играли у себя дома, Франция – большая страна, вся из себя, а Португалия – маленькая, бедненькая. К тому же французская команда этого года какая-то уж очень несимпатичная, на мой вкус, без настоящих героев команда.

Ещё меня радует в ситуации с победой Португалии то, что исландцы сыграли с теперешними чемпионами вничью.

К сожалению, финальный матч я видел смутно: прилетел мой долгожданный украинский друг, тот самый профессор, который обещал – и приехал. Мы давно не виделись и вцепились друг в друга с разговорами. Разумеется, с любимым греческим вином. Друг мой его прежде не пивал, а мне хотелось продемонстрировать глубокие в нём познания. Короче, к матчу мы были уже не в состоянии внимательно следить за мячом и игрой.

Однако чудо, которое произошло почти в самом начале матча, на моё нетрезвое сознание произвело сильнейшее впечатление. Я имею в виду маленькую бабочку, мотылька, который слетел на лицо Криштиану Роналду в тот момент, когда его травмировали и он сидел на траве, растерянный и страдающий. Как это случилось? Зачем эта бабочка залетела на многотысячный стадион и не стала виться у прожекторов и других ламп, а спустилась на поле и коснулась лица ключевого игрока матча в то мгновение, когда он из матча выбыл? Это видели сотни миллионов человек. Я глазам своим не поверил и сразу понял, что португальцы выиграют.

Меня, в отличие от Криштиану, за прошедшую неделю дважды ужалили шершни. Прежде кусали комары, кусучие мошки-мушки, пару раз – собака, жалили пчёлы и осы, неоднократно жгли медузы… А вот шершни – впервые в жизни.

В сибирском детстве и юности шершней у меня не было, они попросту там не водятся. Но миф о шершнях был. Этот миф гласил, что укус шершня страшно болезненный – и не приведи господь!

Всякое летающее существо, напоминающее осу – а были такие длинные, с острыми задницами, – назначались нами в детстве шершнями. От них мы стремглав убегали с громкими криками: «Шершень!» Мне часто казалось, что шершни гонятся за мной, хотя я не могу припомнить, чтобы кто-то из моих знакомых был хоть раз укушен или ужален этими странными длинными осами. Но боялись мы их ужасно.

Точно так же, как дико боялись больших длинноногих комаров, странных, медлительных тварей, которых дворовая мифология окрестила малярийными, и эта же мифология гласила, что укус такого комара чудовищно болезненный, а в некоторых случаях – смертельный.

Чаще всего этих комаров можно было увидеть в подъезде, где они либо бились в стекло, либо, утратив силы, тоскливо умирали, сидя под потолком. Когда в подъезде обнаруживался такой комар, мы с опаской подымались по лестнице, чтобы на него глянуть, ужаснуться и убежать. Мы были уверены, что эти комары только и ждут нас, чтобы напасть и укусить. Насмерть.

С настоящим шершнем всё было иначе. Я стоял в майке и шортах на палящем солнце, не размахивал руками, не двигался и даже не разговаривал, как вдруг получил в затылок сильнейший разряд острой боли, такой сильной и неожиданной, что громко закричал. Было ощущение, будто меня ударили по голове увесистой электрической дубинкой. Ударили сокрушительно, так, что я буквально подался вперёд и чуть не упал на колени. А это крупное, красивое полосатое насекомое запуталось в моих коротких волосах и продолжало жалить.

После укуса пчелы или осы больно, место укуса опухает. Но всё же после удаления жала боль проходит довольно быстро. Шершень жала не оставляет, а боль держалась два дня, сильная, саднящая, пульсирующая, непрерывная.

Как только боль от укуса прошла, почти через три дня после инцидента, я получил ещё один укус, гораздо более болезненный и ещё более обидный. Я шёл по стриженому газону, чтобы взять холодненькой водички и с удовольствием её попить. У меня было прекрасное настроение, хороший аппетит, а в голове прокручивались планы на ужин и интересную прогулку по древней крепости, в которую я давным-давно хотел попасть. И вдруг… Мне показалось, что я наступил на самый раскалённый в мире уголь. Наступил средним пальцем правой ноги, ощущение было, будто обжёгся я всем телом. Упал как подкошенный. Больно было так…

Но обидно было даже сильнее: сразу рухнули все планы, пропал аппетит, а древняя вожделенная крепость исчезла из планов как мираж. К вечеру правая нога у меня была как у хоббита, и не было обуви, в которую она могла бы поместиться. Три дня я был хоббитом на правую ногу. Нога пульсировала, болела, а палец болел, как самый больной зуб.

А я ведь этих шершней прежде не опасался, старался жить с ними добрососедски, вежливо открывал окна, отдёргивал шторы, чтобы они могли вылететь из помещения, неоднократно спасал из бассейна. Сволочи!

Будьте с ними осторожней! Они, конечно, красивые, но жалят. Жалят, как выясняется, ни с того ни с сего, исключительно из-за того, что могут.