Лето Мари-Лу

— Скорее, какая удача, — возражаю я. — Я чуть не оглох.

Я уже хочу сказать, что голоден как волк, но обращаю внимание, как что-то оттягивает карман.

— Кстати, посмотри, что я нашел.

Старый грязный осадкомер приводит Мари-Лу в полный восторг, словно это долгожданный подарок на день рождения.

* * *

Мы сидим на мостках и едим простоквашу и бутерброды с помидорами и огурцами. Хлеб кончился, и надо успеть съездить в магазин, пока тот не закрылся. Мы кормим окуней и смеемся, глядя, как они снуют в темной воде под каменными опорами и подхватывают крошки. Солнце припекает, и мы расслабляемся. Я сбегал домой и переоделся в плавки и теперь вижу, что тело постепенно приобретает более темный оттенок. Я раздумываю, не сходить ли за книгой, но кое-что вспоминаю. Открываю глаза и, прищурившись, смотрю на озеро. На горизонте, словно мираж, виднеется Фьюк, кажется, будто остров висит в нескольких метрах над водой.

— Когда я был маленьким, верил, что Фьюк — заколдованный остров. Что он движется, погружается в воду и выныривает на новом месте, — говорю я.

Мари-Лу смеется:

— Заколдованных островов не бывает, Адам. Но если бы были, то Фьюк был бы одним из них. Однажды я плавала туда. Это довольно примечательное место. Кажется, что время там остановилось. Так же как на нашем лугу. Когда-то на острове в маленькой избушке жил один человек. Отшельник с Фьюка.

— Прямо как я.

— Нет, ты не один.

— Был один.

— Отшельник прожил там всю жизнь. А не только приезжал летом.

— Странное имя, — говорю я. — Отшельник. А как его звали на самом деле?

— Не знаю. Никогда не слышала, чтобы его называли иначе, чем Отшельник. Мне кажется, это красиво.

Мари-Лу потягивается, как разбуженная кошка, которая думает, заснуть ли ей опять или нет.

— Может, искупаться? — лениво говорит она.

— Искупайся. Я тебе помогу.

— Да, ты можешь, — говорит Мари-Лу и гримасничает.

— Мне самому не мешало бы потренироваться, — говорю я. — В это лето я собирался научиться плавать.

— Я помогу тебе, — предлагает Мари-Лу.

— Как?

— Буду давать инструкции. Научиться плавать в одиночку довольно трудно.

— Я знаю, как это делается.

— Ну-ка, посмотрим!

Я встаю прямо, делаю несколько гребков руками по воздуху. Мари-Лу прерывает меня:

— Неплохо, но руки нужно поднимать выше. А ты поднимаешь только на половину высоты. Смотри!

Мари-Лу делает несколько круговых движений руками.

— Ты просто выбрасываешь руки вперед, — говорит она. — Так не годится. Пойдешь на дно камнем.

— А вот так? — я пытаюсь изобразить круговые движения, как у Мари-Лу.

— Вот так гораздо лучше. А теперь попробуй в воде.

Я прыгаю с мостков в воду. Она доходит мне до пояса.

Вода холоднее, чем я думал, и я некоторое время стою и привыкаю, и лишь потом бросаюсь вперед и ныряю. Делаю несколько быстрых гребков руками и снова встаю.

— Ты видела?

Мари-Лу хохочет:

— Тебе нужна надувная подушка!

— У меня ее нет.

— Тогда придумай что-нибудь.

— Доска?

— Может, с доской и получится.

Я выхожу на берег и иду к сараю. Помню, что там должны быть обрезки досок, а также несколько белых пластин пенопласта, оставшихся после того, как Бритт утепляла прихожую. Одна пластина была шириной почти двадцать сантиметров и больше метра в длину.

Возвращаюсь к Мари-Лу с куском пенопласта и захожу в воду. Осторожно ложусь животом на пенопласт. Пластина выдерживает мой вес, и я начинаю быстро грести руками.

— Помедленнее, Адам! — кричит Мари-Лу.

Я немного успокаиваюсь, снова делаю несколько гребков, затем встаю на ноги, потому что едва не ухожу с головой под воду.

— Молодец! Продолжай!

Я чувствую себя немного глупо, стою тут и играю в школу плавания. Несмотря ни на что, мне все-таки пятнадцать. Но еще унизительнее — не уметь плавать.

Я достаточно настрадался из-за этого, поэтому готов потерпеть. Снова ложусь на пенопласт и тренирую взмахи руками. Кажется, что это не я двигаюсь вперед, а пенопласт со мной медленно кружит по воде. Я набираюсь смелости и заплываю немного дальше, но вскоре опять чувствую головокружение.

— Прекрасно, Адам! — кричит Мари-Лу, когда я встаю на ноги. — Последние метры были особенно хороши. Ты просто ложись на пенопласт, плескайся или делай что хочешь. Так ты привыкнешь, и страх пройдет.

— Да я и не боюсь.

Я иду к мосткам, подкидывая пластину перед собой. Забрасываю пенопласт на мостки рядом с Мари-Лу.

— Как считаешь, я смогу научиться?

— Если тренироваться понемногу каждый день, ты скоро будешь плавать как рыба.

Ее слова заставляют меня вспомнить одну вещь, о которой я совсем забыл.

— Моя сеть! — вскрикиваю я так громко, что Мари-Лу вздрагивает. — Я совсем забыл про сеть! Она уже давно лежит в воде. Вот черт, в ней, наверное, полно дохлой рыбы.

— А где она?

— За мысом, немного южнее.

— Вода там ледяная, рыба долго остается в сети живой.

— Ты так считаешь?

Ни о чем другом я уже не могу думать. Хочу сразу же отправиться туда, где я оставил сеть, но Мари-Лу говорит, что можно не торопиться, теперь сеть никуда не денется. А она, Мари-Лу, тоже хочет купаться. Хотя, подумав еще немного, заявляет, что передумала.

— Поедешь со мной на лодке?

Мари-Лу качает головой: