Лето ночи

– Помните, – снова послышался хриплый голос Майка, – никакой самодеятельности. Не думаю, что они решатся на что-нибудь серьезное в городе и среди дня. Если они вам отрежут путь, постарайся укрыться на складе или еще где-нибудь.

– Не приближайтесь к Грузовику, даже если он не будет отвечать на ваш огонь, – продолжал Майк. Обо всем этом они договорились заранее. – Встретимся в парке. Не болтайтесь вокруг.

– Вас понял, – сказал Дейл и приглушил радио. – Мы поехали, – громко произнес он.

Лоуренс ехал немного впереди, когда они вырулили на последний отрезок аллеи, сужающийся перед самым полуразрушенным крыльцом. Школьного Грузовика было почти не видно, его накрыли чем-то похожим на сетку и поверх набросали ветки. Грузовик стоял между длинным сараем и домиком садовника, рамы окон которого были выломаны, а металлический трельяж, украшавший его раньше, проржавел. Случайный прохожий мог бы принять Грузовик за такую же реликвию, какой был разрушенный особняк семьи Эшли.

Дейл от всей души наделся, что так оно и есть.

Ребята проехали подальше и остановились позади обгоревшей груды кирпича, которая когда-то была камином. Сам дом почти не был виден под разросшимися сорняками и кустарником, из массы фундамента торчали обугленные стропила. Посреди того, что можно было принять за патио, виднелся небольшой колодец. Среди детей Элм Хэвена гуляло предание, что в этом колодце топили беспризорных собак.

Грузовик казался раскаленным и совершенно мертвым в неподвижном мареве дня. В его стеклах отражалось серое небо.

Лоуренс спешился с велосипеда и посмотрел на брата. Тот глянул через плечо, убедился в том, что аллея пуста, и сказал: «Ну, пора».

На дороге валялось множество камней, собственно она была просто вымощена ими. Первый бросок Лоуренса был довольно точным, и булыжник величиной с кулак ударился о капот машины, стоявшей в сорока футах от них. Второй угодил в крыло.

– Пока ничего, – произнес Дейл в микрофон так, чтобы его услышали на другом конце провода. Сам он в первый раз промазал. Второй камень, брошенный им, угодил в сетку и застрял в ней. Зловоние разложившихся тел было очень сильным.

Третий камень Лоуренса ударился о металлическую планку ветрового стекла. Четвертый, брошенный уверенно и сильно, пробил правую фару. Грузовик молчал и ничто вокруг не шевелилось.

Дейл неторопливо прицеливался, Лоуренс как раз начал говорить: «По-моему, здесь никого…», когда стартер Грузовика взревел, мотор заработал и Грузовик с грохотом вырвался из пространства между двумя строениями. Сетка и ветки разлетелись в разные стороны, будто их кто-то сбросил.

– Бежим! – завопил Дейл, выронил камень и бросился к велосипеду. Стараясь с ходу впрыгнуть в седло, он нечаянно промазал, нога соскользнула с педали и он сильно ударился о раму. Это был один из тех ударов в пах, после которых хочется только одного – съежиться и лежать тихо-тихо, не шевелясь, причем как можно дольше. Но мальчик взял себя в руки, почти упал на седло, пригнул голову и изо всех сил рванулся вперед, догоняя Лоуренса, который был уже ярдах в трех впереди него. Не оглядываясь назад оба мальчика мчались по длинной аллее под аркой зеленой листвы, а Школьный Грузовик летел следом за ними, он был менее, чем в пятидесяти ярдах позади них, его скрежет и вонь догоняли их, накрывая удушливой волной.

– Кинь-ка мне зажигалку, – попросил Майк Харлена. Они ничком лежали на металлической крыше элеватора, впереди них торчала выгоревшая вывеска. До земли было футов пятнадцать и прямо под ними располагалась грузовая платформа. Кевин лежал напротив них, на крыше склада. Харлену было поручено принести зажигалки и, когда они еще только встретились на Каттон Роуд, он пошарил у себя в карманах и сказал, что не забыл их.

Теперь же Харлен похлопал себя по карманам и, вытаращив глаза, прошептал:

– Кажется, я забыл их… Майк рывком схватил мальчишку за рубашку и почти приподняв в воздух, прошипел:

– Ты лучше не выкаблучивайся, Джим.

Тогда Харлен послушно вытащил из кармана все пять, заново заправленных, зажигалок. Отец Харлена коллекционировал такие штуки, и они все три года, прошедшие после развода, спокойно пролежали в ящике стола.

Майк перекинул две из них Кевину, одну сунул в карман и лег обратно, спрятавшись за вывеску. Вдруг радио щелкнуло и голос Дейла крикнул:

– Он гонится за нами!

Школьный Грузовик ехал гораздо быстрее, чем они думали. Скрежеща коробкой скоростей он уже приближался к ним по дороге. Даже при небольшой форе, которую они имели, он мог нагнать их даже прежде, чем они повернут на Мейн Стрит. Впереди расстилалась железнодорожная насыпь, слева тянулись кукурузные поля, улица, на которой стоял дом Сперлинга, была тупиком.