Лето ночи

Корди ползла, опираясь на локти и пятки по темному тротуару, отбиваясь от наползающих на нее тварей, которые крутились на месте, стараясь достать ее, их пасти были в два раза больше, чем все тело девочки.

Кевин завел машину и поехал вниз по гравийной аллее, правя прямо на туловище одного из червей, и почувствовав как вздрогнул грузовик, когда переехал червя будто это был массивный телефонный кабель. Затем он высунулся из дверцы и втащил Корди внутрь, пока чудовище начало втискиваться обратно в свою дыру как наматываемый на катушку кабель, разбрызгивая вокруг себя бензин.

Кевин стоял, придерживаясь за открытую дверцу, в одной руке зажигалка, и смотрел как минога уползает в глубину и зная, что пламя зажигалки не продержится так долго, чтобы успеть поджечь его тело.

Корди быстро оторвала широкую полосу от платья и протянула ее Кевину.

Он пригнулся, скатал старую тряпку в шар, пользуясь открытой дверцей кабины как прикрытием от ветра. Ткань была уже достаточно пропитана бензином и вспыхнула после второй вспышки зажигалки.

Быстро спрыгнув с подножки, Кевин метнул пылающий шар в разверстую пасть ускользающей под асфальт миноги.

Она каким-то образом почувствовала приближение чего-то материального и совершила ошибку, повернувшись и попытавшись схватить зубами пылающий ком. Передняя часть тела червя вспыхнула гейзером пламени, и огонь пробежал по всему сегментообразному телу почти со скоростью света.

Пролитый бензин вспыхнул с громким пшиком, образовав длинный пылающий хвост, который быстро побежал к грузовику.

Корди не стала ждать пока он доберется до полной бензина цистерны. Она шмыгнула за руль, еще когда Кевин стоял на подножке и теперь с силой вдавив педаль, повела машину вдоль Депо Стрит, объехав широкое озерцо бензина за секунду до того, как оно загорелось.

Кевин вскрикнул и побежал рядом с машиной, держась пассажирской стороны, ускорив темп, он ухватился за дверцу, вскочил на подножку и головой вперед залез в кабину через окно.

— Поворачивай налево, — выдохнул он.

Рост Корди едва позволял ей доставать до педалей, держась одновременно за руль. Она почти стояла, кончиками пальцев нажимая на акселератор, растопырив локти, чтобы удерживать большое рулевое колесо. Грузовик ревел и подпрыгивал, двигаясь на первой скорости.

Неожиданно что-то пискнуло в наушниках уоки-токи, валявшегося на сиденье между ними. Затем прорезался голос Майка О'Рурка.

— Майк, — вскричал Кевин, хватая приемник. — Что ты делаешь с…

— Кев! — раздался дикий крик Майка. Над шквалом элетропомех неслись крики и звуки выстрелов. — Сожги ее! Прямо сейчас! Сожги эту проклятую школу!

— Но вы же должны оттуда выбраться! — закричал Кевин в микрофон, в то время как Корди послала машину влево, и та, завизжав тормозами, понеслась вдоль северной стены Старого Централа. Они подскакивали на камнях и плитах пешеходной зоны. В пятидесяти футах впереди, сломав поверхность земли, наперерез им выскочила вторая чудовищная минога.

— Поджигай ее, Кев! — продолжал кричать Майк. Такого голоса Кевин у него никогда не слышал. — Поджигай ее сейчас же!

И радио умолкло так же неожиданно, как включилось, как будто кто-то наступил на него ногой.

Корди глянула на мальчика, затем перевела взгляд на выползавшего из земли червя и коротко кивнула головой, ощерив в ухмылке свои довольно сероватые зубы.

Доктор Рун тащил Дейла и Харлена по лестнице, которая была похожа на застывший водопад расплавленного воска, витражное окно над нею походило на разросшийся ковер грибов, под ним тянулась паутина, сотканная из сухожилий. Ребята мельком успели заметить сталагмиты из человеческих костей, а над головами свисали сталактиты, сделанные из чего-то похожего на ногти. Вот они миновали бельэтаж библиотеки, площадку второго этажа и оказались в своем собственном классе. Дверь была вполовину меньше своего обычного размера и почти скрыта пучками черных волос, свисавших из выпуклостей в стенах.

Рун втащил мальчиков внутрь прежде чем они сумели высвободиться из его зверской хватки.

Ряды старомодных парт стояли на своих обычных местах. Стол учителя был там же, где за ним сидела миссис Дуббет. Портрет Джорджа Вашингтона был точно таким, каким его запомнил Дейл.

Но все остальное было другим.

Толстый ковер грибов вырос на дощатом полу и покрыл все пространство волнистым сине-зеленым слоем. Над большинством парт вздымались небольшие холмики, как прикрытые одеялом круглые головы и острые плечи детей. Там, где слой водорослей и плесени был разорван, виднелись тускло поблескивавшие кости. Дейл чуть не задохнулся, когда омерзительный запах наполнил его легкие; он старался не дышать, но наконец вынужден был вдохнуть вонь распада и гниения.