Лето придёт во сне. Запад

Дульсинея Тарасовна и дед Венедикт, чей слух в силу возраста уже притупился, ошарашенно завертели головами, зато Дэн и Ян среагировали мгновенно – попрыгали с телеги, присоединившись к Белёсому, и общими усилиями сумели остановить её.

– Надо во двор! Под деревья! – кричал Дэн и тянул заартачившуюся от неожиданности лошадку в сторону. Телега закачалась, мы с Яринкой схватились друг за дружку, а наши пожилые ведущие наконец-то поняли, что происходит.

– Не туда! – тонко закричал и дед Венедикт, замахав руками на парней. – В другую сторону! К торговому центру, на подземную парковку!

Мгновение спустя мы уже резво двигались к остову огромного стеклянного здания, которое, оказывается, в лучшие времена было торговым центром. Дэн и Белёсый с двух сторон вели под уздцы лошадку, а Ян бежал впереди, направляемый дедом Венедиктом.

– Левее! Где грузовик! Бордюр видишь?! За ним спуск!

Рокот стал громче, приблизился, и я невольно втянула голову в плечи, помня: именно этот звук пять лет назад положил конец всему, что было моим миром. К счастью, телега уже ускорилась и наклонилась вперёд, катясь под уклон, ныряя под здание, в тёмное пространство, где между многочисленных колонн то здесь, то там виднелись брошенные когда-то автомобили. Ещё какое-то время Дэн и Белёсый вели лошадку с той же скоростью, потом перешли на шаг и наконец остановились, обернувшись к нам. Светлый квадрат входа остался позади, но льющегося в него пасмурного света хватало, чтобы мы могли различить лица друг друга. Какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь нашим учащённым дыханием да звоном капель из темноты. Рокот вертолёта смолк, будто пригрезился.

– Это нормально? – спросил наконец Белёсый, тыча пальцем вверх, на низкий потолок. – Здесь часто вертушки летают? И если да, то почему мы, как идиоты, ехали посреди дороги?

– Нет, – качнул головой дед Венедикт, который, казалось, за эти минуты постарел ещё сильнее. – Не должно быть вертушек, в том-то и дело. Город пустой, ничего ценного не осталось. А военные дальше по берегу Амура.

Он махнул рукой куда-то в сторону и сгорбился.

– Как – дальше по берегу? – спросил Дэн, выразительно глянув на Белёсого, – А шахты? Мы слышали, что здесь есть золотоносные шахты, куда пригоняют осуждённых.

– Есть, а как же! – охотно подтвердил дед Венедикт. – Бывший Маломырский рудник. Только до него ещё километров пятьсот по тайге на север.

– Ну а разве, – Ян тоже приблизился, опёрся о край телеги, – Военные не могли лететь на вертолёте с этого рудника или наоборот к нему?

Дед Венедикт было задумался, но почти сразу снова покачал головой.

– Не припомню, чтобы на Маломыр вертолёты летали, только грузовики обычно ходят. Однако всяко может быть, и…

Снаружи послышался знакомый рокот, все вскинули головы. Рокот приблизился, затем снова стал отдаляться.

– Кружат над городом, – заключила Дульсинея Тарасовна. – Выходит, и впрямь что-то ищут.

– Ясно, что! – фыркнул Белёсый. – Небось из Москвы уже объяснили, что надо искать.

– Почему тогда сразу на вокзале нас не дождались? – резонно возразил Ян, но Белёсого это не смутило.

– Не успели наверно. Может, слишком поздно информация пришла, сейчас только.

– Да кому мы нужны, вертолёт ещё гонять? – Яринка, разумеется, приняла сторону Яна. – Кто мы такие без Михаила Юрьевича и остальных?

– Очень даже кто! – разбила её довод Дульсинея Тарасовна. – Мы те, кто может вывести на беглецов. А они давно у церкви как кость в горле.

– Ну а кто такие беглецы? – на этот раз заспорил Белёсый, противореча сам себе. – Кучка дикарей в лесу, какой с них вред?

– Да мало ли какой, – туманно отозвалась старуха и начала сползать с телеги. – Вся задница мокрая, твою душу! Веня, ты бы хоть транспорт свой укрыл чем! Сушиться теперь как?

Я вдруг почувствовала, что у меня стучат зубы. Промокшая насквозь одежда мерзко облепила тело, а царящая вокруг подземная сырость не давала ей ни малейшего шанса высохнуть. Остальные тоже ёжились и обнимали себя руками за плечи.

– А костерок давайте! – весело отозвался дед Венедикт, ничуть не смущённый бабкиным наездом. – Всё равно до темноты теперь наружу нельзя.

Легко сказать. Воодушевлённые идеей согреться у живого огня, мы дружно кинулись на поиски растопки, но, не считая нескольких проржавевших автомобильных скелетов и десятка урн, подземный паркинг был совершенно пуст. Наступившее было общее уныние разогнал Дэн, задумчиво прищурившийся на утопленные в стене дверцы лифтов.

– А лестница тут есть? Наверху наверняка должна была остаться мебель.