Лето в большом городе

— Я люблю тебя, Бобби. Но у меня есть парень. — Я повторяю, делая акцент на последнем факте, вероятно, это моя лучшая тактика.

—Кто? — Требует он.

—Бернард Сингер.

Бобби разражается оглушающим стеклянным звоном.

—Он?— Он приближается и пытается взять меня за руку. — Он слишком стар для тебя.

Я качаю головой в изумлении.

Мгновенное затишье дает Бобби еще один шанс на атаку. Он обнимает меня за шею и пытается снова добраться до моего рта.

Создается своего рода драка, когда я пытаюсь маневрировать вокруг него и он пытается подтолкнуть меня к раковине. К счастью, Бобби не только выглядит как масляной мяч, но имеет такую же консистенцию. Кроме того, я более отчаянная. Я проскакиваю под его вытянутыми руками и мчусь со всех ног к его двери.

—Кэрри! Кэрри, — он плачет, хлопая в ладоши, в то время, как он несется по коридору за мной.

Я подхожу к двери и останавливаюсь, затаив дыхание. Я собираюсь сказать ему, какая он сволочь и как я не ценю то, что он предоставляет мне ложные претензии - в то время видя, как мое будущее рушатся передо мной, когда я замечаю его страдальческое выражение.

— Извини.— Он держит свою голову как ребенок. — Я надеюсь…

— Да?— Я спрашиваю, поправляя мои волосы.

— Я надеюсь, это не означает, что ты ненавидишь меня. Мы все еще можем сделать твое чтение, да?

Я делаю все возможное, чтобы смотреть сверху вниз на него.

— Как я могу тебе доверять? После этого…

— Ох, забудь об этом, — он говорит, размахивая руками перед своим лицом, как будто вокруг рой мух.

—Я не имею в виду этого. Я слишком прогрессивный. Друзья? — Он спрашивает робко, протягивая руку.

Я выпрямила плечи и приняла ее. В мгновение ока, он схватился за руку и поднял ее ко рту

Я позволила ему поцеловать ее, прежде чем я вырву её назад.

—Что с твоей пьесой?— Произносит он. — Ты должна позволить мне прочитать ее до четверга. С тех пор, как ты не позволяешь поцеловать тебя, я должен знать, во что ввязался.

—У меня нет ее. Я заберу ее завтра, — я говорю поспешно. Она у Миранды, но я получу ее от нее позже.

— И пригласи каких-то своих друзей на чтение. Хорошеньких, — добавляет он.

Я отрицательно качаю головой и выхожу за дверь. Некоторые мужчины никогда не сдаются.

Как и некоторые женщины. Я вздыхаю с облегчением, когда еду вниз на лифте. По крайней мере, у меня сих пор есть мое чтение. Я, вероятно, буду бороться с Бобби всю ночь, но, кажется, что это небольшая цена, которую нужно заплатить за грядущую известность.

Глава 34

— Кто это чудик вообще? - Саманта спрашивает, разрывая вверх розового пакетика Sweet'n Low ⁸и добавляя порошкообразное химическое вещество в свой кофе.

— Он некий вид арт-дилера. Он парень с местом. Я ходила туда на показ мод? — Я собрала крошечные полоски розовой бумаги с середины стола, сложила их аккуратно, и завернула их в салфетку. Ничего не могу с собой поделать. Эти проклятые остатки от пакетов с поддельным сахаром сводят меня с ума. В основном потому, что вы не можете пройти и двух шагов, не найдя один.

— Парень с местом. — Саманта говорит задумчиво.

— Бобби. Ты знаешь его? — спрашиваю я, думая, что она должна. Она знает всех.

Мы в Розовой Чайной Кружке, это очень известный ресторан в Вэст Вилледж. Этот розовый нормальный, с элегантными стульями из кованого железа и древними скатертями с напечатанными махровыми розами. Они открыты двадцать четыре часа, но они подают только завтрак, так что если со временем все отлично, вы можете увидеть Джоуи Рамона кушающего блины в пять часов вечера.

Саманта ушла с работы раньше, думаю, она все еще больна после операции. Но ей не должно быть слишком плохо, ведь она смогла выйти из квартиры.

— Он низкий?— Спрашивает она.

— Он должен был стоять носочках, когда попытался поцеловать меня.— Память о покушении Бобби вызывает у меня новый приступ раздражения, и я наливаю слишком много сахара в свою чашку.

— Бобби Невил.— Она кивает. — Каждый знает его. Он пользуется дурной славой.

— Из-за того, что прыгает на молодых девушек?

Саманта скривилась.

— Из-за этого у него не было бы никакой славы вообще. — Она поднимает чашку и пробует свой кофе. — Он попытался напасть на Давида Микеланджело.

— На скульптуру? — О, Боже. Просто моя удача. — Он преступник?

— Скорее арт-революционер. Он пытался сделать заявление об искусстве.

— Что это значит? Искусство отстой?

— Кто отстой? — спросила Миранда, прибыв за стол со своим рюкзаком и черной сумкой торгового Saks через плечо. Она хватает горсть салфеток из дозатора и вытирает лоб. — На улице около девяносто градусов. - Она машет официантке и просит бокал льда.

— Мы говорим о сексе снова?— Она смотрит на Саманту осуждающе. — Я надеюсь, что я не прошла весь путь сюда для другого разговора об упражнениях Кегеля. Я пробовала, кстати. Они заставили меня чувствовать себя, как обезьяна.

— Обезьяны делают упражнения Кегеля? — Я спросила, удивившись.

Саманта качает головой.

— Вы двое безнадежные.