Лето, в котором нас не будет

Метрах в десяти от нас стояла отдалённо знакомая мне девочка примерно моего возраста. Кажется, Лея, Лия или Мия, одна из тех, чья мама находилась в дружеских отношениях с моей ещё до того, как я отправилась в школу. В то время мама считала, что дочери необходимо общаться и часто зазывала соседей по Флоттервилю и даже знакомых из Флоттершайна с девочками — моими ровесницами. Эта девочка была среди них и, кажется, с ней было связано что-то неприятное: то ли она разбила мою фарфоровую куклу, то ли оборвала цветы на маминой клумбе… Когда я пошла в школу, мама вздохнула с облегчением и перестала устраивать подобные посиделки. Я тоже вздохнула с облегчением: с этими манерными писклявыми девочками, похожими друг на друга, как те же фарфоровые куклы, дружеские отношения у меня никак не складывались.

За спиной Мии-Леи маячили два парня, таких же высоких, как Эймери, но куда более мощных и — отчего-то пришло мне в голову — неприятных. Один из них явно был родственником девочки, очень уж похож, второй не вызывал никаких ассоциаций. Во всяком случае, приятных точно не вызывал.

Я неопределенно кивнула. Обернулась к Эймери — и меня напугало его сосредоточенно-насторожённое лицо.

— А вот и ты, Дьюссон, — произнёс незнакомый мне мальёк, и меня покоробило от какого-то вызова, прозвучавшего в этих словах. Не сразу я поняла, что «Дьюссон», по всей видимости, была фамилия Эймери. Не Флорис же? Как незаконнорожденный, он, естественно, взял фамилию матери. Интересно, откуда он знаком с этой компашкой?

— Хортенс, иди-ка ты отсюда, — напряжённо произнёс тем временем Эймери.

— Что?

— Ничего, просто иди. Эти ребята имеют ко мне ряд вопросов.

— Имеем, — хмыкнула Мия-Лея с таким неприятно-заносчивым видом, что мне тут же захотелось запустить в неё чем-нибудь, например, слабительным малье Сиора. — А ты откуда знаешь этого недоделанного? У вас тут никак свидание? Не позорь род Флорисов, Хортенс.

Вообще-то мне полагалось с ней согласиться. Именно это я и говорила самой себе — недоделанный и позор. Но… Эймери был моим недоделанным. Моим персональным секретом. И никто не имел право диктовать мне что бы то ни было. Или обзывать моего недоделанного недоделанным!

— Это мой кузен, — высокомерный тон я скопировала у Аннет, тот, что был в моей копилке, не дотягивал по градусу высокомерности. — И нам с ним действительно пора. Со своими вопросами приходите позже.

Я сделала шаг вперёд, ожидая, что троица, как раз остановившаяся на тропинке, посторонится. Но они и не подумали этого сделать.

— Этот твой кузен убил мою собаку! — прошипел брат Лии-Мии. — И он за это ответит. По полной. Будь он хоть королевский паж!

— Разве законы Флоттервиля разрешают натравливать животных на людей? — голос Эймери звучал по-прежнему напряжённо, но страха я в нём не чувствовала. Внезапно я вспомнила, как он упал в обморок в саду, и мысленно обругала себя. Не надо было идти сюда с ним!

— Так то на людей, а на недоделанных — можно, — лениво протянул приятель Лии-Мии. — Малье Флорис, идите отсюда. Мы тут сами поговорим с вашим… кузеном.

— Врёт она всё, — неожиданно сказала девчонка. — Никакой он ей не кузен, я бы знала. Так вот кто тебе нравится, Хортенс? Честно говоря, в таком платье ты прямо ему под стать. Прямо медовая парочка.

По пальцам пробежал знакомый огонёк — на пике эмоций стихийная магия нередко вырывалась из-под контроля. Сухой цветок лилии вспыхнул и сгорел.

— Уходи, — повторил негромко Эймери.

Надо было действительно уходить. Глист разберётся сам, кто он мне такой, наше гипотетическое родство — смех да и только. Ещё чего не хватало — участвовать в уличных драках. Я — Флорис, а не какая-нибудь там… Пусть хоть в пруду его утопят, разве не этого я хотела? Надо радоваться. На крайний случай можно сказать отцу. Это он взял на себя ответственность за этого парня, а не я!

— Ещё чего, — ответила я, не оборачиваясь к мальчишке. — Вместе уйдём.

* * *

— Ты мне задолжал, Дьюссон, — продолжил брат девчонки. — Мою Зубатку уже не оживишь. Но меня устроит, скажем, если ты набьёшь своё брюхо, — он оглядывается, резко наклоняется и подхватывает горсть влажного песка. — Вот этим. Жри, Дьюссон, и я тебя отпущу. Как видишь, цена свободы невелика.

— Цена сохранности твоей башки тоже невелика, — негромко говорит Эймери. — Просто уходи. Ты не собака, Джастер. Не хотелось бы тебе повредить столь же… фатально.

Я стою перед ним и не могу заставить себя сдвинуться с места. В драке толку от меня немного. Но я же дочь Флорисов, не тронут же они меня, не настолько сумасшедшие. А значит, польза от меня какая-никакая, но есть.

— Не ожидала, что ты обижаешь зверушек, — тихо говорю, продолжая следить за троицей взглядами.

— Я люблю собак. У меня даже был щенок… когда-то. Это была внеплановая самозащита.

— А что в планах сейчас?

— Пора бы по домам. Зря ты не ушла, тебя не тронут, если не выбесишь, а выбешивать ты умеешь.

— Твоего мнения не спросила.

— Не тяни кота за яйца, Дьюссон! Жри, кому говорю, иначе я рассержусь окончательно. За мамочку, за папочку… Есть у тебя мамочка и папочка?