Лето в маленькой пекарне

Из этих окон можно было увидеть и «Маленькую пекарню на Бич-стрит» с заброшенным магазином, торговлю в котором Полли сумела наладить, перебравшись в городок чуть больше двух лет назад и оставив на материке рухнувший бизнес и рухнувшие отношения с одним человеком…

Вообще-то, она не предполагала заниматься в Маунт-Полберне чем-то серьезным, разве что сидеть тишком, зализывая раны, пока не почувствует готовность вернуться к делам, к общественной жизни; в ту пору ей и на минуту не пришло бы в голову, что в полуразрушенной квартирке над булочной она воспрянет духом, занявшись любимым хобби – выпечкой хлеба, и что с открытием забытой старой пекарни это увлечение превратится в настоящее дело.

Не сказать чтобы работа приносила большую прибыль, учитывая, сколько времени она отнимала, однако обстановка вокруг сложилась настолько замечательная, а труды Полли были так высоко оценены и местными жителями, и приезжими, что она находила в этом нечто лучшее, нежели деньги, – понимание своего жизненного предназначения! Во всяком случае, она часто так думала. Правда, иногда, оглядывая свою весьма примитивную кухню (прежняя квартира в Плимуте была продана, и Полли умудрилась купить маяк по сногсшибательно низкой цене; подобным везением она была обязана прежде всего тому, что только сумасшедший – «на всю голову», как подчеркнул агент по недвижимости Ланс, – способен выбрать для жилья продуваемую всеми ветрами неприступную башню, из которой бьет слепящий свет), она гадала, удастся ли когда-нибудь отремонтировать оконные рамы – они стояли первым номером в списке примерно из четырех тысяч вещей, не терпящих отлагательства.

Хакл предложил купить маяк пополам, но Полли отказалась. Она слишком много трудилась ради того, чтобы стать независимой. И уже пробовала делиться всем, что имеет, на собственной шкуре испытав, что значит финансовая путаница совместного владения. Ничего хорошего из этого не вышло, и у нее не было ни малейшего желания повторять эксперимент.

Сейчас ей хотелось одного: сидеть в гостиной – своем гнездышке почти на самом верху дома, – пить чай, жевать сырную плетенку и просто отдыхать, наслаждаясь видом. За окном было вечно меняющееся море, облака, скользящие так близко, что она могла бы их коснуться, рыбацкие лодки, крошечные и хрупкие в бесконечном просторе, пляшущие на блекло-зеленых и коричневатых волнах и волочащие за собой тяжелые сети… Ей просто нужно было пять минут покоя и тишины, прежде чем она отправится в пекарню и отпустит своего коллегу Джейдена на обеденный перерыв.

Нил, маленький тупик, который однажды штормовой ночью ворвался в жизнь Полли да так и остался с ней, протестовал против такого ленивого досуга. Он предпочитал летать высоко, на воле и до сих пор очень удивлялся, глядя на хозяйку через оконное стекло. Ему нравилось повторять свои маневры: он то облетал маяк кругом и возвращался с другой стороны, то требовательно стучал клювом в стекло, потому что Хаклу казалось забавным кормить его разными вкусными кусочками из окна, хотя Полли просила его не делать этого.

Она отложила книгу и подошла к окну, снова изумляясь (интересно, может ли это когда-нибудь ей надоесть?) лучам солнца, серебрящим волны сквозь облака, далекому крику чаек и свисту ветра, который зимой превращается в штормовой… Ей все еще не верилось, что она живет здесь.

Полли открыла старомодное окно с цельным стеклом и тяжелой щеколдой и сказала:

– Ладно, давай домой.

Но Нил оживленно захлопал крыльями и попытался клюнуть Полли меж пальцев, предполагая, что она могла спрятать в руке что-то вкусное.

– Нет! – строго сказала Полли. – Ты жирный тупик, именно так. Залетай внутрь, и хватит стучать в окно.

Нил решил, что это веселая игра, и снова помчался вокруг маяка, чтобы показать Полли, на что он способен. Когда он сел на подоконник, в его больших черных зрачках светилось ожидание.

– Ох, чтоб тебя, – пробормотала Полли.

А потом – она никогда не сделала бы этого, будь здесь Хакл, – наклонилась и протянула птице кусочек сырной плетенки. Тупик радостно проглотил его и склевал с ладони несколько оставшихся крошек. Он так энергично работал клювом, что в итоге подпрыгнул слишком высоко и соскользнул с подоконника.

– Нил! – вскрикнула Полли, но тут же почувствовала себя полной идиоткой, когда птица взмахнула крыльями и снова подлетела к окну. – Ты меня пугаешь до полусмерти. Или залетай внутрь, или улетай, но не делай того и другого одновременно.

Нил предпочел залететь внутрь. Он сел на пол, потом проковылял через комнату, внимательно рассматривая грубо оструганный деревянный пол – на тот случай, если найдутся не замеченные Полли крошки.

– Ладно, – вздохнула она. – Я возвращаюсь на работу. Веди себя хорошо.

Она окинула взглядом гостиную и убедилась, что ничего не забыла. Когда живешь на маяке, меньше всего хочется возвращаться на последний этаж за какой-нибудь необходимой вещью, о которой вспоминаешь только на нижней ступеньке лестницы. Хакл, кстати, хотел установить пожарный шест, но Полли категорически воспротивилась.