Лето в Михалувке и Вильгельмувке

Ульрих: целая сухая сосна средней величины, три длинные ветки без листьев, пять маленьких.

Конфискованы две свежие ветки со смолой, однако их владелец не арестован, так как он предоставил свидетелей, что ветки он нашел в лесу, а не сорвал. Обновлен запрет, который теперь касается не только ломания, но и сбора свежих веток».

III. Милосна

Крак[31] победил страшного дракона — появился Краков.

Варс и Сава[32] построили рыбацкую хижину на берегу реки — сегодня здесь большой город, Варшава.

Снисходительно улыбается ученый-историк…

Кто в Вильгельмувке первый осел на горке у дикой груши и дал начало поселению Милосна?

Честно отвечаю: не знаю, так как на звание первого претендовали три шалаша; два из них исчезли без следа, остался только один, но и этот дважды перестраивался и дважды менял владельца.

Помните доисторические времена горки у дикой груши, где проходили жестокие бои, где строились недолговечные домики из песка и разводные мосты? Так вот, как гласит предание, вначале Ковальчик, Хрущчицкий и Малишевский построили рядом с домиком из песка что-то вроде шалаша; однако постоянные набеги вскоре им надоели, и они отдали шалаш Локайскому, Локайского же охватила золотая лихорадка, и он за четыре гроша продал шалаш вместе с землей мальчику, имя которого неизвестно. Откуда у мальчика было четыре гроша, если все деньги хранились у воспитателей? Видимо, он нашел их в лесу. Какова была дальнейшая судьба шалаша? Она окутана тайной, а от самого шалаша не осталось и следа.

Другое предание гласит, что первый на горке шалаш начали строить Ульрих с Ольсевичем, Цыганом и Кумой, потом к ним присоединились братья Беднарские, которые быстро перессорились с остальными и забрали обратно свои ветки; Цыган тоже забрал одну важную ветку для руля своего корабля; Куму же потому прозвали кумой, что дружба его была непостоянна, он, как кумушка, мог быстро и там, и тут со всеми подружиться и так же быстро рассориться. Остальные ветки от несчастливого шалаша достались Зелиньскому. Если к упадку шалаша Ковальчика привели недостаточная стойкость и жажда наживы, то шалаш Ульриха погиб из-за внутренних раздоров.

Третья версия выглядит правдоподобнее всего, так как ее подтверждает письменный документ: дневник Трошкевича.

Когда от домиков из песка на горке ничего не осталось, только остатки крепостных валов и ямы, откуда брали влажный песок для строительства домиков, и сразу после того как стало известно о шалаше Седлицкого и Давидчиньского, в глубине леса, на пустой горке появился Трошкевич и начал строить шалаш, который в первый день у него не получился, потому что ни опыта, ни достаточного количества веток у Трошкевича не было, зато на следующий день получился.

Грошкевичу помогал Ленговский, а также, видимо, Ульрих с Караськевичем; Ульрих быстро бросил эту работу и вступил в неудачный, как известно, союз с Цыганом и Кумой. Потом Трошкевич переехал на Лысую Гору в шалаш Бартызека в качестве председателя Второго общества друзей чтения; Караськевича мы встречаем позже у Пилавского на Лысой Горе, а тот, кто, несмотря на множество несчастий, остался верен Милосне и может быть назван ее первым постоянным жителем — это, несомненно, Ленговский.

IV. Шалаш Елиньского

Странно, трудно в это поверить, но такова правда. И Ковальчик, который был если не первым, но уж точно одним из первых, и Ленговский — оба совершенно обнищали: Ковальчик стал сторожем Милосны, Ленговский — садовником в шалаше, владельцем которого когда-то был.

Самый богатый, самый красивый шалаш в Милосне — шалаш Елиньского.

Елиньский — ученик Бартызека из Лысой Горы. Вообще старым методом строительства шалашей — у дерева — быстро перестали пользоваться, и все следующие шалаши строились уже по образцу шалаша Бартызека. Сначала нужно выкопать яму — круглую или четырехугольную, не очень глубокую, — затем вбить наискосок три или четыре толстые ветки или палки так, чтобы вверху они соединялись и поддерживали друг друга. Верхушки лучше связать березовыми прутьями, если нет веревки, потому что если они сдвинутся, то и шалаш развалится. Так выглядит каркас шалаша. Далее пространство между палками нужно закрыть раскидистыми ветками, а все щели заткнуть травой, листьями и маленькими веточками.

Елинский копал яму руками, так как лопату ему не дали. Не всегда лопаты раздавали справедливо, ведь выдавал их воспитатель, а что воспитатель может знать? Яму копать помогали Крулик, Малый и дотошный Ченевский; но Крулик больше мешал, Ченевский больше болтал, чем работал, а Малому было некогда, так как он был дежурным по шашкам и крепостям и вдобавок библиотекарем. Так что Елиньский два дня работал в одиночку, потому что товарищи его бросили, а когда шалаш был уже готов, снова пришел Малый и по совету пастуха начал пристраивать к шалашу дымовую трубу.

— Не надо, а то все развалишь, — предостерегал Елиньский.

Но пастух так искушал, сулил столько прекрасного дыма, даже обещал сам принести спички, что Малый продолжал следовать коварным его советам.

— Воспитатель не разрешит, — предостерегал Елиньский, а Малый ему: