Лето в пионерском галстуке

В следующие выходные Юра поехал на Ноллендорфплац. Выйдя из метро, отправился с площади на Моцштрассе и только ступил туда, как остановился, растерянный. То, что он увидел, не было мечтой или сном, потому что Юра не мог такое даже вообразить. Это был параллельный мир, шумный, людный, яркий и свободный. Юра будто оказался на другой удивительной планете, где царила атмосфера праздника, где Юра не был чужим и где, казалось, его даже ждали. Десятки песен разом звучали из десятков клубов, сотни людей гуляли вокруг. Кто-то, как и Юра, шагал в одиночестве, выискивая кого-то взглядом в пёстрой толпе. Но большинство составляли однополые пары. Они вели себя раскованно и свободно, почти на грани вульгарности: гуляли, держась за руки, целовались прямо на улице, прямо при всех, и ничего им за это не было! Ни осуждающего взгляда, ни грубого слова — ничего! Юра не верил в реальность происходящего. Замерев на месте, хлопая расширенными от удивления глазами, завистливо глядел на парочки и вздыхал: «Вот бы это Володя видел». Мик утверждал, что здесь это — норма, что война, о которой Юра не имел ни малейшего представления, уже выиграна. Но, воспитанный в СССР, Юра был уверен, что никогда в жизни не заставит себя вот так пройтись по улице, держась за руки с парнем.

На влажном после дождя асфальте прямо под его ногами лежали отражённые от электрической вывески бара полосы света — радужный флаг. Юра опустил взгляд, судорожно вздохнул и сделал шаг, ступив на отражение на земле. Набравшись смелости, он пошёл прямо по радуге к бару, где договорился встретиться с Миком.

Скромно сел за пустой столик, заказал пива и выпил стакан залпом. Не прошло и четверти часа, как к нему подсела компания из десятка человек, которых вскоре Юра стал считать ни кем иным, как настоящей семьей. Там были и женщины, и мужчины, и те, к кому Юра не знал, как обращаться — как к «нему» или как к «ней»? Веселые и возбужденные, они рассказали, что планируют акцию под кодовым названием «Операция ЗАГС», которая должна была наделать много шума. Суть её заключалась в том, чтобы в определенный день, девятнадцатого августа, множеству однополых пар разом подать заявления на регистрацию брака в ЗАГСы по всей стране. Разумеется, все они получат письменный отказ и обратятся с ним в суд. Опьяненный не пивом, а атмосферой, Юра мигом согласился принять участие в Операции ЗАГС. Тут же для него нашелся и «муж», чье имя Юра запомнил, только когда прочитал его в заявлении. Заявление не было поводом для начала отношений, и, хотя парень Юре понравился — высокий, худой брюнет с тонкими чертами лица и серыми глазами, — в те дни парой они не стали. Но с той минуты всё закрутилось так, что, только когда Юра получил отказ в принятии заявления, он впервые задумался, что оказался бы в очень странном положении, если бы заявление приняли.

В стопке с отказом из ЗАГСа лежало ещё одно письмо для Юры, из Харькова от друга со двора. Этот парень давно переехал в другой район, но иногда приезжал в старый, Юрин, к матери, о чём и написал. Это письмо ошарашило Юру.

«Недавно ездил к матери, она говорит, что тебя искал какой-то парень. Сам я его не видел, но мать говорит, что в очках. Это тот, о котором ты говорил?»

Юра отправил короткое нервное:

«Что спрашивал и что она ему ответила? Дала адрес и телефон в Германии? Свои контакты этот парень оставил?»

А ещё спустя месяц получил ответное:

«Адреса и номера телефона мать не дала, сказала только, что вы уехали в Германию. Ничего о себе он не рассказал».

Юра попросил: «Сходи в мою старую квартиру, узнай, приходил ли тот парень к ним и оставил ли свой адрес? И обязательно забери письма! Если там всё ещё никого нет, взломай почтовый ящик».

Ответа не было долго — друг давно жил своей жизнью, поглощённый семьёй и работой. Мотаться из одного конца города в другой по первому Юриному зову он, конечно, не собирался. Потому ответил поздно, только в начале ноября:

«Этот парень к ним приходил, адреса не оставил, а свои письма забрал».

Злость захлестнула Юру: почему не оставил адреса, почему забрал письма? Неужели опять включилось его дурацкое «без меня тебе будет лучше»? Злость переросла в ярость. Если бы Володя оказался рядом, Юра бы его ударил.