Лето в Провансе

«Моя дорогая Ферн,

та ночь, когда я закрыл дверь мастерской, оставив вас сидеть на коврике в спущенном с плеч халате, навсегда запечатлена в моей памяти. Мы купались в мягком свете, я был потрясен красотой моей музы. Как художник, я посадил вас в совершенную позу, и мой карандаш жадно заполнял страницу за страницей. Моя душа пела гимн чему-то большему, чем физическая красота, чему-то, чего я до сих пор не могу толком объяснить.

Ваша внутренняя красота и доброта пробивались сквозь свечение вашей кожи, и я силился запечатлеть каждую мелочь, каждый чувственный изгиб. Я верю, что понял, как близка была той ночью моя страсть к безумию. Ибо я понял, что безумно в вас влюблен.

Вы были и всегда будете моим прекрасным ангелом. Но я знаю, что ангелы бестелесны и что, как ни грустно, вы никогда не сможете быть моей в истинном смысле слова. В немалой мере потому, что я этого недостоин.

Но на одну ночь вы стали моей, только моей – чтобы я запечатлел это на бумаге.

Всего на одно мгновение, когда я спускал с вас халат, мои пальцы прикоснулись к вашему плечу. За все время мы не обменялись ни словом. И все же то была самая неповторимая ночь всей моей жизни. До последнего своего вздоха она меня не покинет.

Я знаю, как вам дорога ваша семья; все, что вы делаете, посвящено им; как человек, часто бывающий эгоистичным в своей угрюмости и чувстве утраты, я счел это воплощением самопожертвования.

Живите долго и счастливо, дорогая моя Ферн, ибо вы это заслужили. Будьте счастливы, рисуйте, давайте выход вашему творческому естеству. Вы слегка коснулись моей жизни и тем заслужили мою вечную благодарность.

Ваш портрет – первое, на что падает мой взгляд утром, прежде чем я начинаю день, и последнее, что я вижу перед сном. Я вправду счастливый человек и хочу, чтобы вы это знали, потому что благодаря вам я наконец избавился от демонов моего прошлого.

Никогда не забуду вашу доброту. Для меня вы всегда будете ангелом.

Нико».

Мне тоже живо помнится тот лунный свет, те мягкие тени на моем теле. В ту ночь Нико заставил меня ощутить себя по-настоящему красивой. Такого со мной никогда еще не бывало. То было истинное поклонение. Время как будто остановилось для нас обоих, как будто все происходившее было не реальностью, а сном.

Я сижу не шевелясь, в голове хаос. Потом я звоню Ханне.

– Прости, уже поздно, но я последовала твоему совету и прочла наконец письмо Нико.

Она подавляет зевок, и я понимаю, что разбудила ее; хорошо еще, если ее одну.

– Он просит тебя вернуться? – спрашивает она, мигом просыпаясь.

– Нет. Зато признается мне в любви.

Проходит целая секунда. Думаю, Ханна ошеломлена не меньше, чем я.

– Отправляйся к нему, Ферн. Что делать дальше, ты решишь потом. Он не знает, что здесь творится, не знает, что ты теперь вольная птица.

Я закрываю глаза, чтобы не мешал мерцающий вдали свет. Возможно, эти блики из-за слез.