Лето в Провансе

Она разглядывает меня, силясь угадать истинную причину моего появления.

– Типа того. Решила покататься, взяла время на размышление. У меня план стать партнершей одной художницы, хозяйки маленькой галереи в Кентербери. Пришла пора крупных перемен в моей жизни, прошлое должно остаться позади.

– Ужасно рада, что вы выкроили для нас хотя бы несколько часов. Нико будет очень рад вас видеть. После вашего отъезда он было впал в уныние, но у Пирса возник план… – Она добродушно смеется. Мне приятно, что она такая оптимистка, так радуется жизни.

– Теперь у него все хорошо?

– Да, думаю, вы заметите разницу. Ему нравится вести занятия. Его класс более профессионален, это художники с каким-никаким опытом. Эти уроки – отдельное бизнес-направление. По вечерам он участвует в групповых занятиях, поэтому Изабель к нам и нагрянула – хотела на него подействовать. По-моему, это она зря: когда он расслаблен, когда счастлив – это же прекрасно! Если при этом у него получается создавать меньше картин на продажу – ну так что ж… Деньги – больше не проблема, не то что раньше. Преподавание придает ему сил.

«Расслаблен и счастлив» – это, конечно, кое-что.

– Замечательно! Схожу к нему, взгляну, что да как, – неуклюже отвечаю я. С чего я взяла, что все это – удачная мысль?

Она опять сжимает меня в объятиях.

– Сочувствую, вы столько пережили! Досталось же вам!

– Да уж… Но худшее позади. Все, побежала. Я быстро!

– Возьмите зонт! – кричит мне вслед Сеана, когда я, накинув плащ, бегу к двери.

Зонт огромный, на парковке его выворачивает порывом ветра.

– Дьявол! – Я борюсь с ветром, рвущим у меня из рук зонт, с головы падает капюшон, струи дождя бегут по лицу. Ветер доносит до меня чей-то голос. Я силюсь вернуть зонту нормальную форму, как вдруг две руки обхватывают мне талию, и я все-таки выпускаю зонт из рук.

Нико смотрит на меня, я на него, дождь усиливается с удвоенным рвением. У меня волосы облепили голову, наверняка по щекам течет уродливыми черными полосами тушь. Зонт погублен безвозвратно, он отшвыривает его ногой и указывает в сторону шато.

– Я видел вашу машину… Глазам своим не поверил! – перекрикивает он шум ливня и наше хлюпанье по лужам. Бежать мы не рискуем – скользко.

– У меня отпуск! – кричу я в ответ. Он задирает голову к небу и пожимает плечами.

– Увидев вашу машину, я решил, что это моя фантазия, которую необходимо было проверить. Все в порядке? – С этими словами он толкает тяжелую дубовую дверь.

Наверное, я похожа на тряпичную куклу, застыв неподвижно и уронив руки и голову. С меня льется вода, вокруг тотчас вырастает лужа. Я скидываю полные воды кроссовки.

– Не уверена… – отвечаю я на его вопрос. – Простите, что все замочила.

Глядя на него, я убеждаюсь, что он промок еще больше меня, потому что выскочил под дождь без плаща, в одной рубашке, теперь облепившей его торс. Он выглядит еще более подтянутым, чем раньше. Я ожидала… собственно, чего – после того как узнала, что он не вместе с Изабель? Застать его в слезах? Еще более сломленным, чем когда я приехала сюда в первый раз? Что ж, если так, то я ошибалась. Если не верить в сказанное мне Сеаной, то я уже вообще не понимаю, что к чему.

– Идите в мастерскую. Я захвачу полотенца.

Все это какой-то сюрреализм, а то и похуже. Пока мы идем по коридору, меня осаждают воспоминания. Вот место, где я пыталась не дать пьяному Нико упасть, а он все равно чуть не шлепнулся. Помню, как я радовалась всякий раз, когда торопилась поздно вечером по этим истертым дубовым половицам, помню свое полуобморочное состояние при мысли, хороши ли мои мазки. Или это было воодушевление от работы бок о бок с Нико? Я отбрасываю эту догадку. Я здесь с одной-единственной целью и не намерена давать волю непрошеным мыслям, даже если они вызывают бурю чувств…

Стоит мне войти в мастерскую, как воспоминания ударяют меня тугой волной. Знакомый запах обостряет восприимчивость, образы прошлого меняют друг друга с пугающей быстротой. Не все хочется так явственно вспоминать. Хорошо, что Нико сообразил оставить меня одну. Я ждала легкой ностальгии, а не такого напора.

Я уже паникую, сердце колотится с устрашающей скоростью. Когда Нико протягивает мне небольшое синее полотенце, я молча киваю – мне изменил дар речи.

– До чего же здорово снова вас видеть, Ферн, – бормочет он. Он не заботится вытереть голову, а просто стоит и смотрит, как я вытираю шею; мне за шиворот затекло много воды. – Вам нехорошо? – следует испуганный вопрос.

– Я в полном порядке, Нико, благодарю. А вот вам не мешает переодеть рубашку.

Он осматривает себя, как будто не знал, что насквозь промок.

– Конечно, – отвечает он с улыбкой.