Лето в Зоммербю

– Естественно! – ответила она. – Мышей разводить как-то не хотелось! У нас был Квинтус. Потом была кошка Лапка-Элли. Всех я и не вспомню.

Марта кивнула. Чего только здесь не узнаешь о маме! Что она читала странные книги, что у неё были кошки. А дома-то мама говорит, что заводить животных негигиенично.

– По-смо-три мою! – выкрикнул Матс. – Мать чест-на-я! И лесная!

– О, как красиво у тебя получилось, Матс! – поскорее сказала Марта. У неё не было ни малейшего представления, что нарисовано на картинке. – Мама ужасно обрадуется. Это у тебя тоже кот?

Матс грустно поглядел на неё и надул губы.

– Это у меня вертолёт! – крикнул он. – Не видно, что ли?! – и он стал тыкать пальцами в лист со всей силы, пока не оторвался краешек.

– А, ну теперь понятно, что вертолёт! – сказала Марта. Если Матс разбушуется по-настоящему – скандала не миновать. – Как я сразу не разглядела! Подписать твою картинку? Я напишу «Вертолёт. Маме от Матса», хочешь?

Матс ещё немного посердился на Марту, а потом покачал головой.

– Пока не надо, – отрезал он. – Я её, может, и не подарю.

«Ну вот и мир», – подумала Марта.

– Бабушка, можно тебя кое о чём спросить?

Она совсем не готовилась задавать этот вопрос, даже не собиралась, и потому сама удивилась. Но если ей хотелось когда-нибудь узнать ответ – а ей, конечно, хотелось! – то, возможно, наступил нужный момент. Здесь, в уютной старенькой кухне, под старомодную музыку. Бабушка что-то бормотала себе под нос и тыкала кончиком ручки в тетрадку, в колонки цифр. Потом опять поставила галочку.

– О чём? – О, этот голос не слишком поощрял расспросы.

– О том, почему мы никогда… – начала Марта. Неужели трудно задать такой естественный вопрос? Обычно ведь всем хочется разобраться! – Просто здесь так красиво. Почему мы никогда не ездили к тебе в гости? И ты к нам тоже не приезжала?

Марта ждала и чувствовала, что краснеет. Потому что вопрос был не такой уж естественный. Иначе она бы давно знала ответ. Тут был какой-то секрет. И может быть, бабушка вовсе не хотела его открывать.

Она медленно подняла голову от тетрадки, испытующе глядя на Марту. А потом снова взялась за ручку.

– Об этом лучше спроси у родителей, – сказала она.

И Марта решила даже не начинать выяснять, почему от бабушкиного дома нет тропинки в Зоммербю.

* * *

– Дождь кончился, – сказала бабушка, позже заглянув в комнату. – По-моему, ты этого даже и не заметила. Мальчишки давно на улице.

– Ммм, – промычала Марта. На самом деле, надо бы пойти к ним, ведь до бабушки так и не дошло, что Матсу небезопасно играть одному у воды. Но Дезире на удивление хорошо рассуждала, а надо учесть, что она жила больше двухсот лет назад. И, скорее всего, была красивая – во всяком случае, в то время её считали красивой. Нереально только, что она влюбилась в этого карлика Бонапарта, считала Марта. Хотя, конечно, он был романтичной фигурой. Одинокий изгнанник.

– Сейчас приду.

Но бабушка уже ушла обратно на кухню. Дневник, скорее всего, всё равно не подлинный, и всё это выдумка, хотя Наполеон Бонапарт, конечно, существовал на самом деле. Но правда ли он любил Дезире?

Для книги это, конечно, совсем не важно. Хочется только узнать, женится он на ней или нет. Он уже сделал ей предложение.

Глава 23

Когда-нибудь этот дождь кончится и Миккель сможет опять пойти собирать яйца, как вчера вечером. Куры ведь несутся каждый день, правда? Миккель был не уверен. Но поискать всё равно можно. В коридоре на стопке газет стояли резиновые сапоги, тёмно-зелёные, старые и, к сожалению, огромные. Маминых резиновых сапожек тут, наверное, не осталось. Она жила здесь, когда была маленькая, и это было сто лет назад.

– Выйти за дверь сойдут и такие! – пробормотал Миккель и осторожно всунул ногу в один сапог. Никогда нельзя знать, что у таких великанских сапог внутри, в носу, в самом закутке, – вдруг мышка дохлая? Или ещё что-нибудь. Но в этом сапоге ничего не было, внутри он был просто холодный-холодный, очень холодный на босу ногу. Миккель надел второй гигантский сапог и прошагал в них через кухню к двери.

– Осторожно в сапогах, не разводи грязищу в доме! – строго сказала бабушка, на минутку подняв глаза от подсчётов. Матс всё ещё сидел с ногами на диванчике, высунув язык в уголке рта. Только бы он не спросил сейчас, куда это Миккель собрался. Только бы не сказал, что пойдёт с ним. Миккелю иногда нужно побыть одному.

– Сейчас приду! – сказал Миккель, открывая дверь. – Схожу за яйцами!

А потом из-за жёлтых полос облаков выглянули зачарованные лучи солнца, потом и облака постепенно рассеялись, а городок на том берегу, и мостки, и сарай с курятником, и даже плоский круглый камень выглядели так чисто и свежо, будто готовы к новым приключениям. Тут Миккель тоже внезапно почувствовал зов приключений. Яйца могли обождать, они же никуда не денутся. В конце концов, он почти два дня провёл у бабушки, а ещё так мало обследовал.

Первым делом он пошёл проведать гусей, и гуси в загоне яростно загоготали при его приближении.