Лето волонтера

За это время я смог разбудить девчонок. Карир продолжал спать, что меня вполне устраивало — только детского хныканья нам не хватало. В составе нашей коллективной личности маленький тэни вёл себя вполне разумно, но вряд ли он сохранит спокойствие, оставшись один.

Хотя кто знает, как себя поведёт его смысл.

Нам принесли воды и пищевые рационы, которые Изменённые использовали в боевой обстановке. Я помнил их ещё учениям по Саельму, Дарине они тоже были знакомы. А вот Милана попробовала сладко-солёную пасту с явным недоумением. Но тоже всё съела. В предсингулярной форме мы брали энергию не из еды, но теперь все проголодались.

Мар стояла молча, поглядывала на девчонок. Один раз приблизилась и осторожно погладила по голове Карира под подозрительным взглядом Миланы. Косо улыбнулась ей и снова отошла.

То ли её заинтересовало, что мы такого нашли в местном ребёнке, то ли у неё всё же остались какие-то материнские инстинкты.

Я уже уверился, что малыш тэни прилип к нам надолго, и предвидел множество связанных с этим проблем, от бытовых (он хоть на горшок-то сам умеет ходить?) и до глобальных (куда его девать, особенно если нам удастся вернуться домой?).

Но всё сложилось иначе. Вокруг оцепленного стражей сквера болталось некоторое количество тэни, видимо, Изменённые действительно их не слишком пугали. Близко не подходили, но с любопытством изучали нас — мне даже показалось, что фотографировали или смотрели в бинокли.

А потом сквозь эти группы прошли две женщины тэни. Одна молодая, другая пожилая, очень похожие, видимо, мать и дочь. Вначале они шли осторожно, потом, приблизившись, побежали к нам.

Мар посмотрела на меня.

Я пожал плечами. Комендант махнула рукой, и вышедшие было навстречу женщинам стражи расступились.

Карир неожиданно проснулся на руках у Миланы. Заулыбался и начал махать женщинам ручонкой.

— Это его мать и бабушка, — сказала Милана. Не предположила, а сообщила, как всем очевидную истину. Присела, опуская Карира на траву.

Секунду они смотрели друг на друга, будто вели безмолвный разговор.

Потом малыш рассмеялся. Помахал Дарине. Побежал навстречу женщинам, но вдруг остановился. Повернулся ко мне.

Я помахал ему рукой.

Карир продолжал разглядывать меня.

Что-то происходило, я это чувствовал.

И только когда мальчик пошёл назад, ко мне, я понял, что мир вокруг остановился. Лица тэни и Изменённых стали неподвижны, будто у восковых кукол. Мать Карира замерла на бегу, обе ноги висели в воздухе. Травинки и листья будто окаменели… да что там листья, над деревьями застыла в полёте птица.

Я присел.

Карир остановился передо мной, склонил голову набок и замер, вглядываясь. Кажется, я удостоился такого же взгляда, каким он смотрел на Милану.

В общем-то дети у тэни милые. Светлокожие и беловолосые, но без болезненной бледности альбиносов и с глазами привычного цвета — к примеру, глаза Карира были серыми.

Но сейчас никакой милоты в Карире не ощущалось. И хрупкости, несмотря на тощие ручки-ножки, торчащие из яркой детской одёжки, успевшей перепачкаться за последний час, — тоже.

Я склонил голову и сказал:

— Приветствую, Высший.

— Приветствую, Макс, — ответил Карир. Голос остался детским, тоненьким, но будто вибрировал от скрываемой мощи. — Вы помогли мне родиться.

Я кивнул, понимая, о чём он. Спросил:

— О вас можно больше не беспокоиться? Вас не обидят?

Странно было обращаться к ребёнку на «вы», но иначе я не мог.

Мальчик развёл руками перед собой, принятым у тэни жестом неопределённости.

— Мир суров. Но теперь у моего смысла есть шанс. В твоей реальности всё сложнее.

— Вы знаете про нашу… — начал я и запнулся.

Ну конечно же, знает.

Мы делили разум на четверых, он знает всё, что знаем мы. Карир сейчас не ребёнок, он сверхсущество, которому подвластно даже время.

— Вы поможете нам вернуться? — спросил я.

— Нет, — Карир помедлил. — Извини.

— Мы что-то ещё должны сделать?

Карир вздохнул.

— Нет. Переход между реальностями — это слишком заметное действие. Словно яркая громкая вспышка среди тишины и тьмы. Меня раздавят.

Он звонко хлопнул ладошками.

— Кто?

— Высший Инсеков. Высший Прежних. А ещё те, о ком ты даже не слышал, но кто близко. Едва родившийся Высший уязвим.

Карир снова вздохнул.

— Я бы объяснил, почему, но сейчас тебе не понять.

— Ну… я должен был спросить… — пробормотал я. — Хорошо. Удачи вам!

— Ты ничего не станешь просить? — поинтересовался Карир.

Я задумался. То ли из-за детского тела, в котором он находился, то ли по иной причине, но этот Высший казался куда человечнее нашего.

Блин, неужели это потому, что свиньи лучше людей?

Карир едва заметно улыбнулся. Кажется, он и сейчас мог читать мои мысли.

— «Вся плоть — трава», как говорят Прежние. Думай, даже мне трудно держать время.

— Мы ведь сможем и дальше так вот… соединяться? — спросил я. — Сами, без вас? Если потребуется?

— Не злоупотребляйте. — Карир человеческим жестом погрозил мне пальчиком. — Это опасно. Понимаешь, почему?

— Нет.

— Милана взяла тот же смысл, что у меня, — сказал Карир. — В вашей реальности она должна стать Высшим, вобрав множество личностей.