Летом 41го.

   Грохнул очередной разрыв гранаты, запущенный с позиции Петьки, и вздыбил столб светло-серой пыли. Воспользовавшись пылевой завесой, я вскочил и помчался к обороняющимся по противоположной стороне дороги, прикрытый от немцев грузовиком. А, увидев мой манёвр, с откоса к грузовику скатились Белкин и Увинарий. Сержант присел и метнул по полотну дороги гранату и та, скользнув под машиной, разорвалась прямо в гуще немцев. Что и предопределило исход схватки. Белкин и Увинарий с двух сторон обогнули дымившийся грузовик и с двух автоматов ударили по полуоглушенному взрывом противнику. Когда я подбежал, всё было закончено. Было пару раненых, но Увинарий короткими очередями добил их и сразу же стал снимать с убитых подсумки с рожками. С откоса соскочил старшина с сапёрами, а сзади них неуверенно шёл Кузнецов с так и не кинутой гранатой в руке.

   - А мне что делать, товарищ майор? Потерял кольцо и ничего теперь не вставить...

   Коротко матернувшись я крикнул наверх: - Петька, сколько патронов осталось?

   И тут же с верха донеслось: - Штук восемьдесят ещё есть.... А что?

   - Сиди там на верху и прикрывай нас. Легковушка сумела уйти. А ты Кузнецов так с гранатой пока ходи. Будем уходить в грузовик кинешь.

   Добыча была богатая: автоматы, патроны, гранаты, еда, медицинская сумка, мыло, туалетные принадлежности, носки и другая бытовая мелочь, из-за отсутствия которых ощущался определённый дискомфорт. Всё это споро затаривалось в удобные немецкие ранцы и полупустые вещмешки и через пять минут, закинув набитые мешки и ранцы на спину, мы начали карабкаться по откосу вверх, а Кузнецов с гранатой в руке остался на дороге, приноравливаясь к уничтожению грузовика. Вот тут то и проявили себя убежавшие немецкие офицеры, которые уже с бывших наших позиций, на противоположной стороне дороги, открыли огонь.

   Тупой и сильный удар в спину, перехлестнув дыхание, швырнул меня на песок откоса.

   - Товарищ майор...., - испуганный вскрик старшины заставил меня вскинуться и резанула острая мысль. - Неужели всё-таки ранили.... Чёрт, не вовремя....

   Сапёры подхватили меня под руки и потащили сквозь автоматный огонь наверх, а старшина с Увинарием стали что то хватать с песка, в месте моего падения. Ноги плохо слушались, а я ещё хотел повернуть голову на пронзительный, полный ужаса и боли крик Кузнецова, но не смог. Сзади грохнул взрыв и крик оборвался, а мы уже перевалили через гребень откоса, с которого Петька достреливал последние патроны ленты. Следом заскочили к нам Николай Иванович и Увинарий и сразу же залегли, открыв ответный огонь по позиции противника. Сапёры не церемонясь перевернули меня на живот и сдёрнули со спины немецкий ранец, наполненный консервами, рожками к автоматам и облегчённо засмеялись.

   - Товарищ майор, да вы в рубашке родились... Вам в ранец на спине очередь попала и завязла в металлическом хламье. Не ранец, так вам звиздец бы был. Но плечо пробили...

   Я перевернулся и сел на задницу и только сейчас почувствовал тупую боль в левом плече и горячую кровь в рукаве. Рукав ещё не промок от крови, но она уже залила запястье руки и та стала неметь. Привстал и попытался выпрямится, но тут же со стоном свалился на землю.

   - Всё парни, уходим. Что там с Кузнецовым?

   - Ранило и он гранату себе под ноги уронил. Короче насмерть...

   - Помогите, уходим. Ну, их к чёрту этих офицеров....

   Превозмогая боль, я всё таки поднялся и поддерживаемый с двух сторон посеменил в глубь леса. И вовремя. Минут через пять на месте боя послышалась густая стрельба в нашу сторону и вокруг засвистели пули. Правда, основная часть их шла высоко над нами, так как тут шёл спуск в низину, где весело журчал ручей.

   Здесь остановились, перетянули мне руку ремнём и пошли дальше. Отойдя от дороги километра три и найдя новый неширокий, но бойкий ручей, мы остановились на привал. Петька и Белкин, набрав запасных рожков к автоматам, сразу же ушли в сторону дороги, чтобы разобраться: двинулись немцы за нами, а если нет то организовать охранение. А с меня стали осторожно снимать гимнастёрку. Пока шли, я немного разошёлся, но онемевшая от жгута рука беспокоила. Оказалось, что беспокоился зря. Пуля пронизала плечо, не повредив ничего серьёзно. Крови, конечно, вышло достаточно, но не катастрофично. Кстати оказалась и медицинская сумка. Рану обмыли, продезинфицировали и туго забинтовали. Спины я не видел, но старшина озабоченно хмыкнул: - Один, сплошной синяк, Алексей Денисович. Как вы себя хоть чувствуете?

   - Да так, лучше чем твой комбат, когда его в грудь саданули. Правда, болит вся спина, но терпимо. Думаю, что завтра всё проявится, если мне что то отбило.... Николай Иванович, ты лучше с добычей разберись. А то утащили много, а что непонятно?

   Прежде чем заняться добычей, Старшина налил самогона и протянул полную кружку: - Выпейте, вам как раненому это сейчас необходимо.

   Крепкий алкоголь мигом снял напряжение и я расслабился под горячими лучами солнца, наблюдая как старшина с бойцами потрошили вещмешки и ранцы, вяло размышляя, как бы постирать окровавленную гимнастёрку. И незаметно заснул.