Летопись 1. Крылья черного ветра

— Это для меня не новость. Разве я слеп и глух? Разве не знаю, что у вас уговор? Что ж, всякому лестно породниться с Мастером. И я рад, хотя и тяжко мне будет расстаться с дочерью — других детей у меня нет. А ведь она еще и танцовщица, каких мало. Сам Учитель любит смотреть на ее танец в день Нового Солнца и в праздник Начала Осени… Ну что ж, если дочь согласна — да будет так. В конце лета начнем готовить свадьбу, и в день Начала Осени будет у нас большой пир. Идем же, выпьем меду по случаю нашего сговора!

Не было цены дару Мастера — не потому, что дороги были металл и каменья, не это ценили Эллери. Бывало, что резную деревянную чашу ставили выше драгоценного ожерелья. А здесь — в сплетении тонких серебряных нитей сгустками тумана мерцал халцедон. Все уже видели подарок Мастера и говорили, что драгоценный убор будет очень красить Иэрне в свадебном танце. И говорили еще, что красивая будет пара — ведь хотя Мастер и из Старших, Изначальных, но вдохновение хранило его юность, и лишь в лучистых глазах таилась древняя мудрость. А Иэрне всегда слыла красавицей.

В середине лета пришлось ковать оружие, о свадьбе и думать забыли. Больше Мастер не плавил серебра, не шлифовал камней — из его рук выходили мечи и щиты, шлемы и кольчуги. Он не украшал их — не до того было. Только один меч — легкий и удобный — был с красивой витой рукоятью. Меч, что он подарил Иэрне.

Бои у Аст Ахэ были жестокими. Здесь впервые столкнулись Бессмертные с Ахэрэ — Пламенем Тьмы, демонами Темного Огня — Валараукар. Майяр отступили было, но предводители Светлого Воинства были непреклонны.

И пала крепость.

Гортхауэр гнал коня на север, к деревянному городу Эльфов Тьмы. И, опережая его, огненным ветром летели к Хэлгор Духи Огня, а позади, чудилось ему, слышалась тяжкая поступь воинства Валинора.

— …Нет, Гортхауэр. Я понимаю твою тревогу; но Учитель ведь говорил, что по велению своей любви к Миру и ради Эльфов и Людей пришли Валар в Арту. Так он сказал, и я верю ему. Валар не тронут нас; а мы объясним им все, и они поймут. Мы ведь никому не делаем зла, за что же нас убивать? Да и как это можно — убить? — Художник пожал плечами и улыбнулся. — Не тревожься, все обойдется…

— …Куда же я пойду, Гортхауэр? Посмотри — колосья налились, время жатвы близко: земля говорит — еще день-два, и можно будет убирать рожь… И яблоки уже спелые — вот, попробуй! Какие-то особенные они в этом году, верно? Тоже мне, придумали: воевать в самый сбор урожая! Глупости это все. Никуда я не пойду: хлеб пропадет, жалко ведь…

Все-таки многие ушли. И многие — остались; а принудить их силой покинуть свои дома, свою землю Гортхауэр не мог. Да и в его душе еще жила надежда, что их и вправду не тронут. Может и сам погорячился. Балрогов на них выпустил, как будто забыл — самому-то куда как страшно было идти на чужой, неведомый Север — к Врагу. Немудрено, что они вооружились: и сам Гортхауэр тогда, случись что, не преминул бы пустить в ход кинжал…

Но Балроги, хоть и живые — и жаль, что многие погибли — все же не Люди… Действительно, Великие не должны причинить им зла: это ведь как ребенка ранить, поймут же!.. Разум говорил — ты прав. Сердце билось птицей с перебитым крылом… «Может, я все испортил? Почему же Учитель не остановил меня? А почему — должен был остановить… Он просто не считал меня глупым неловким ребенком. Только я, видно, именно таков и есть. После гибели стольких воинов — станут ли те слушать Учителя? Захотят ли понять? Поверят ли?..»

— Послушай, Гортхауэр, — золотоглазый Странник Гэллаир говорил, чуть растягивая слова, — я видел многие земли и много племен… Ты говоришь — война; но ни от кого больше я не слышал этого слова. Ты говоришь — жестокость; но нигде я не видел жестокости. Нет, я верю тебе; но думаю, если поговорить с ними, они поймут. Поверь, я говорил со многими.

— Ты говорил с Эльфами. Они — не Эльфы и не Люди.

Странник с улыбкой пожал плечами:

— Но Учитель — тоже Вала, а ты — Майя… Разве вы непохожи на нас? Разве не понимаете нас? Разве хотите войны?

— Но мы хотели стать такими же, как и вы!

— А прочие Валар? Разве они приняли облик, сходный с обликом Эльфов и Людей не для того, чтобы лучше понять их? Ведь Учитель говорил так; ты не веришь ему? — Странник снова улыбнулся: есть ли хоть один, кто не верит Учителю? Подумать смешно!

Положил руку на плечо Гортхауэру, сказал мягко и успокаивающе:

— Ничего не случится. Они поймут, Гортхауэр…

…Когда вспыхнул первый дом, и пламя веселыми язычками взбежало по резной стене, он застыл на мгновение, а потом бросился к ним, вскрикнув с болью и непониманием:

— Что вы?.. Зачем вы это делаете?.. Остановитесь, выслушайте… Разве мы делали вам зло?

Некоторое время Майяр не обращали на него внимания; потом кто-то, поморщившись, — что этот тут мелет… — потянул из ножен меч. Странник словно оцепенел.

— Нет… — его голос упал до шепота. — Да нет же… не может быть…

Больше он не успел сказать ничего.