Летопись 1. Крылья черного ветра

— И там — Намо… Пожалуй, ты прав. Иди.

…И спросил его Эонве:

— Откуда пришел ты?

— Я — посланник Айну Мелькора, и пришел, чтобы передать слова его Могучим Арды.

Об этом оповестил Эонве Великих. И сказал Тулкас:

— Незачем нам слушать речи прислужника Врага! Он заслуживает смерти!

И сказал Намо:

— Посланник неприкосновенен.

И сказал Король Мира:

— Мы выслушаем его. Да предстанет он пред лицом Великих!

В Маханаксар, Собрании Великих, стоял глашатай Мелькора. Он поклонился Феантури и Ниенне, но перед Манве не склонил головы.

— Говори! — прорычал Манве; и голос его был похож на раскаты гневного грома, но посланник не устрашился и не смутился:

— Так говорит Властелин Мелькор к Валар, собратьям своим, и Королю Мира Манве. Довольно было крови; как и вы, он не желает войны. И слово его к тебе, Король Мира: останови тех, чьи сердца полны жаждой мести, ибо зло порождает лишь новое зло. Оставь гнев: он ослепляет. Неужели не смогут те, кто пришел в этот мир, возлюбив его, понять друг друга? Слишком высока цена, которую платит мир за вражду Великих. Если пожелают Нолдор с миром прийти в Средиземье, то никого из них не коснется беда; во всех свершениях их да будет сила Властелина Мелькора в помощь им. И лишь Сильмариллы не вернутся в Валинор, и более ничья рука не коснется их, ибо они — цена крови, и проклятье лежит на них. И так говорит Властелин Мелькор…

Но тут обозленный Тулкас, сорвавшись с места, ударил Майя в лицо, сбив его с ног.

— Остановитесь! — Намо поднялся со своего трона. — Он посланник!

— Это не посланник, а отступник, вор и убийца! — крикнул Ауле.

— Он оскверняет святость Валинора! — прибавил Тулкас.

— Мятежными речами оскорбляет он слух Короля Мира и Валар, — молвила Варда.

— Освободите его, пусть с ответом Валар он вернется к пославшему его, — тяжело молвил Намо.

— Пусть сдохнет! — прошипел Тулкас.

Посланник стоял, тяжело дыша; Майяр Тулкаса заломили ему руки за спину, рот его был полон густой соленой крови — Тулкас недаром слыл сильнейшим в Валиноре, и тяжел был удар его.

— В чем виновен он перед Валар, Король Мира? Он был моим Майя, и это ведомо тебе; если не хочешь, чтобы глашатай с миром покинул Аман, отдай его мне, и я, создавший его, буду судить его… «и себя», — мысленно закончил Намо.

Но Король Мира не сказал — «да». Он старался не смотреть на Намо, молчал, но Владыка Судеб внезапно ощутил, как волна чужой ненависти накатывает на него, оглушает, лишая сил. «Неужели — опять?! И снова — ничего, ничего не сделать — как тогда… Мой ученик…»

Тогда заговорил Тулкас:

— О Король Мира! Да будут свидетелями мне звезды и эта священная гора — не посланник он, но мятежный раб и прислужник Врага! Да свершится над ним суд Валар!

И Король Мира не сказал — нет.

Потому Тулкас и слуги его отвели герольда Мелькора на вершину Таникветил и столкнули его вниз.

Тело его, изорванное камнями, лежало у подножия горы, и орлы, Свидетели Манве, кружили над ним.

И Тулкас предстал перед Королем Мира, и руки его были в крови.

Тогда только нарушил молчание Манве:

— Тяжело мне видеть это деяние, — молвил он, — справедливо ли поступили мы?

— Дурную траву рвут с корнем — так изрек Эру. Не тревожься: это деяние угодно Единому.

И со вздохом кивнул Король Мира. Но вздрогнул он, когда Тулкас коснулся его руки: ибо теперь и на его руках была кровь посланника Мелькора.

«Брат мой — прости меня… Ученик мой — прости меня… Ты был тысячу раз прав, что ушел. И уйдешь — снова. А я останусь один… Ничего не смог… зря ты говорил мне о моей силе, брат мой… Я знаю — ты надеялся на мою помощь, ты мне доверил своего посланника — а я не смог защитить его… Он перестал быть моим Майя — и не успел стать твоим учеником…»

Глашатаем Манве был Соронтур, Великий Король Орлов. Стоя на вершине одного из пиков Гор Ночи, что Эльфы назвали Тангородрим, слушал его Черный Вала, и Гортхауэр, Ученик его, был рядом с ним.

— Так говорит Король Мира Манве Сулимо к Морготу, Черному Врагу. Проклятье Валар на тебе, и в должный час кара их падет на тебя, и не будет пощады тебе. Твой прихвостень мертв, и так будет с каждым, кто посмеет идти за тобой. Будь проклят!

— Я убью его! — хрипло выдохнул Гортхауэр.

Мелькор стиснул его плечо.

— Мы не убиваем посланников.

«…Я все объясню им — не может быть, чтобы они не поняли! Ведь ты сам говорил — все Валар равно любили Арду, все пришли в мир, чтобы творить… Они должны понять!..»

«Зачем я отпустил тебя! Ты поверил мне, а я… Брат мой, прости меня — ты доверил мне часть своего сердца: ученика своего. А я не сумел защитить его. Воистину, проклятье на мне. И нет мне прощения».

С победным клекотом описав круг над вершиной, Соронтур направился в сторону Валинора.

…Тих и темен был покой, в котором лежал ученик Намо, посланник Мелькора. И Вала укрыл его осторожно, как ребенка, черным с густо-лиловым подбоем — цветов Мелькора и Намо — плащом.

«Вот ты и вернулся — ученик мой, мальчик мой… Каким очнешься ты от смертного сна? — не знаю. Знаю одно: все равно ты уйдешь. Ты уйдешь к нему, и не мне останавливать тебя, ученик мой. И будет время встречи — но так нескоро… Прости меня…»