Летопись начала. От сотворения мира до исхода

В этот же день Господь дал времени первую меру – сутки, которая и до сих пор продолжает под действием повеления Творца производить чередование дня и ночи. Так будет продолжаться до конца времен, хотя Бог и властен изменять эти ритмы, что и происходило во дни битвы Иисуса Навина при Гаваоне, при пророке Исайи и во время Голгофской жертвы. Св. Отцы подчеркивают, что день был установлен до появления Солнца, чтобы не думали, будто оно – создатель суточного цикла, и не воздавали ему божеских почестей. По словам 134 псалма Солнце – лишь управитель дня и ночи, поставленный на то Богом, а не их творец, ибо они старше своего повелителя.

Первый день называется единым потому, что «Бог, устроив природу времени, мерою и знамением положил продолжение дней, и, измеряя время седмицей, повелевает, чтобы седмица, исчисляющая движение времени, всегда круговращалась сама на себя, а также и седмицу наполнял один день, семикратно сам на себя возвращющийся». Другой причиной употребления здесь слова «один», а не «первый» является установление длительности суток в 24 часа, неизменной, несмотря на сезонные колебания длины дня и ночи. И, наконец, здесь есть таинственное преобразование невечернего дня будущего века, начавшегося благодаря Воскресению Спасителя именно в этот день один, называемый ныне воскресением. Мир был спасен в тот же день, в который был создан!

В дополнение к сказанному пророком Моисеем приведем другие повествования священного Писания, повествующие о первом дне творения.

Сама Воплотившаяся Премудрость Божия учит нас: «Я родилась, когда еще не существовали бездны [возможно, космические], когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной [элементарных частиц]. Когда Он уготовлял небеса, Я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны (устанавливал орбиты светил или же вводил во вселенной временные циклы – прим. авт.), когда укреплял вверху облака (возм. галактики – прим. авт.), когда укреплял источники бездны (законы Вселенной и свойства пространства – прим. авт.) …тогда Я была при Нем Художницею, и была радостию всякий день, (очевидно, день творения – прим. авт.) веселясь пред лицем Его во все время» (Притчи 8, 24-30).

Здесь священный автор через Соломона описывает радость Творца и тайны сотворенного, умолченные Моисеем.

Св. Иов, дополняя повествование Бытия и прославляя Бога, восклицает: «Он распростер север над пустотою, повесил Землю ни на чем» (Иов. 26, 7).

У этого таинственного стиха возможны два смысла. Во-первых, в последнее время астрономы действительно обнаружили в северной части звездного неба место, практически полностью лишенное галактики. Размер этой «дыры» в космосе, о которой говорит св. Иов, – около трех миллионов световых лет. Однако визуально обнаружить ее невозможно, так что речь идет о явном Божественном откровении. Во-вторых, возможно понимать первую часть этого стиха, как указание на то, как формировалась Земля. Изначально была проведена некоторая линия (север) в пустоте, вокруг которой начала вращаться планета, и таким образом появилась смена дня и ночи. Вторая же часть стиха ясно говорит о том, что силою Всемогущества Земля висит ни на чем в безднах космоса, поддерживаемая лишь необъяснимой силой гравитации (4. стр. 234-235).

И наконец, последнее большое описание первого дня мира есть в речи Господа, обращенной к св. Иову: «Где ты был, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь, Кто положил меру ей, если знаешь? Или кто протягивал по ней вервь? На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее?» (Иов. 38, 4-6)

Бог повествует св. Иову, что первозданная Земля была устроена по строгому плану, подобно некоему храму, имеющему определенные, наиболее удобные для людей, размеры (мера), и обладающему совершенной гармонией (вервь). Устройство глубин ее непостижимо, а положение в космосе уникально. Эти утверждения, написанные 3500 лет назад, в ХХ веке по Р. Х. подтвердились полностью, благодаря обнаружению «антропного принципа» (см. выше). Насколько же премудро слово Божие перед немощной наукой человеческой!