Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря

Мы говорили уже, что о. Серафим передавал этому своему духовному другу все тайны, касающиеся будущей славы обители, и даже откровения, получаемые им от Царицы Небесной, со строгим заповеданием молчания. Эта чудная отроковица была всегда погружена в ничем не рассеивающуюся молитву и во всем была руководствуема самим о. Серафимом. Как примеры ее безусловного послушания рассказывали, что раз, при вопросе родной сестры ее Прасковьи Семеновны о каком-то Саровском монахе, она удивленно и ребячески невинно спросила: «А какие видом-то монахи, Параша, на батюшку, что ли, похожи?» Удивленная, в свою очередь, вопросом сестры, Прасковья Семеновна ответила ей: «Ведь ты так часто ходишь в Саров, разве не видала, что спрашиваешь?» «Нет, Парашенька, — сказала смиренно Мария Семеновна, — ведь я ничего не вижу и не знаю; батюшка Серафим мне приказывал никогда не глядеть на них, и я так повязываю платок на глаза, чтобы только видеть у себя под ногами дорогу».

Вот какова была этот ребенок-подвижник, проживший всего 6 лет в обители 19 лет от рождения мирно и тихо отошедшая ко Господу. Предузнав духом час кончины ее, старец о. Серафим вдруг заплакал и с величайшей скорбью сказал о. Павлу, своему соседу по келье и приятелю: «Павел! А ведь Мария-то отошла, и так мне ее жаль, так жаль, что, видишь, все плачу!»

Батюшка о. Серафим пожелал ей дать от себя гроб, дубовый, круглый, выдолбленный. За ним поехала Прасковья Семеновна с Акулиной Васильевной. Сестра Прасковья Семеновна была сильно огорчена, и батюшка принял ее отечески, обласкал и приободрил. Затем, сложив вместе руки Прасковьи Семеновны и Акулины Васильевны, он им сказал: «Вы будете теперь родные сестры, а я вам отец, духом вас породил! Мария же — схимонахиня Марфа, я ее посхимил! У нее все есть: схима и мантия и камилавочка моя, во всем этом ее и положите! А вы не унывайте, матушка, — произнес о. Серафим, обратясь к Прасковье Семеновне, — ее душа в Царствии Небесном и близ Святой Троицы у Престола Божия, и весь род ваш по ней спасен будет!»

Кроме того, батюшка о. Серафим дал 25 рублей на расходы по похоронам и 25 рублей меди для того, чтобы оделить всех сестер и мирских, кто бы ни находился при погребении ее, по 3 коп. каждому. Дал также два полотенца за престол, колоток желтых свеч на сорокоуст, чтобы день и ночь горели бы в церкви, а ко гробу рублевую желтую свечу и на похороны белых 20-копеечных свеч с полпуда.

Таким образом, по благословению о. Серафима, положили Марию Семеновну, схимонахиню Марфу, в гроб: в двух свитках (рубашках), в бумажном подряснике, подпоясанную шерстяною черною покромкою, сверх сего в черной с белыми крестами схиме и длинной мантии. На головку надели зеленую бархатную, вышитую золотом шапочку, сверх нее камилавку батюшки Серафима и наконец еще повязали большим драдедамовым темно-синим платком с кисточками. В руках она держала кожаные четочки. Все эти вещи дал ей о. Серафим из своих рук, приказав всегда в них ходить к причастию Св. Тайн, что в точности и исполнялось Марией Семеновной каждый двунадесятый праздник и все четыре поста.

Отец Серафим всех, кто только приходил в эти дни к нему, посылал в Дивеево на похороны Марии Семеновны. Так, ничего не знавшим о том сестрам, работавшим на Сатисе (лесистая местность на берегу р. Сатис), Варваре Ильиничне с прочими старец сказал: «Радости вы мои! Скорее, скорее грядите в Дивеев; там отошла ко Господу великая раба Божия Мария!» Сестры не могли понять, какая Мария могла скончаться, и удивились, найдя Марию Семеновну в гробу. Также Екатерину Егоровну и Анну Алексеевну, собиравших ягоды в Саровском лесу, и других он посылал скорее домой, говоря, что кто будет на погребении Марии Семеновны, тот получит отпущение грехов! Даже Саровских монахов и целую толпу народа, шедшую к нему, о. Серафим посылал на погребение, приказывая мирским девицам и сестрам приодеться, расчесать волосы свои и припасть ко гробу ее! Во время отпевания старица Прасковья Семеновна, родная сестра покойной схимонахини Марфы, явно увидела в царских дверях Царицу и Марию Семеновну, стоящих на воздухе. Придя от восторга в исступление, она громко закричала на всю церковь: «Царица, не остави нас»! Вдруг она стала юродствовать, пророчествовать, говорить окружающим необыкновенные вещи, раздавать все носимые на себе одежды, потом сразу сильно ослабела. Бесы закликали, зашумели и стали кричать. Это происшествие сильно повлияло на собравшихся. Когда старица Акулина Васильевна после похорон поспешила к батюшке о. Серафиму и передала ему случившееся, то он произнес: «Это, матушка, Господь и Царица Небесная захотели прославить мать нашу Марфу и Госпожу Марию. А если бы я, убогий Серафим, был бы на погребении ее, то от духу ее было бы многим исцеление!»