Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря

Затем прибыл к батюшке родной брат Марии Семеновны Иван, который также ездил на похороны сестры, и спросил: выздоровеет ли заболевшая после видения Прасковья Семеновна? Зорко осмотрев знакомого ему Ивана Семеновича, батюшка вдруг сказал: «Да разве ты брат Марии?» И еще вторично глядя на него, спросил батюшка: «Ты родной брат Марии?» «Да, батюшка», — опять ответил Иван Семенович. После этого старец долго-долго думал и, еще пристально взглянув на стоящего перед ним Ивана, вдруг сделался так радостен и светел, что от лица его как бы исходили лучи солнечные, и Иван должен был закрыться от о. Серафима, не будучи в состоянии смотреть на него. Затем батюшка воскликнул: «Вот, радость моя! Какой она милости сподобилась от Господа! В Царствии Небесном у престола Божия, близ Царицы Небесной со святыми девами предстоит! Она за весь ваш род молитвенница! Она схимонахиня Марфа, я ее постриг. Бывая в Дивееве, никогда не проходи мимо, а припадай к могилке, говоря: госпоже и мати наша Марфа, помяни нас у престола Божия во Царствии Небесном!» Отец Серафим так пробеседовал часа три с Иваном Семеновичем.

После этого о. Серафим вызвал к себе церковницу сестру Ксению Васильевну Путкову (монахиню Капитолину), которой он всегда приказывал записывать разные имена для поминовения, и сказал ей: «Вот, матушка, запиши ты ее, Марию-то, монахинею, потому что она своими делами и молитвами убогого Серафима там удостоилась схимы! Молитесь же и вы все о ней, как о схимонахине Марфе!»

По свидетельству сестер и лиц, близких Дивееву, Мария Семеновна была высокого роста и привлекательной наружности: продолговатое, белое и свежее лицо, голубые глаза, густые, светло-русые брови и такие же волосы. Ее похоронили с распущенными волосами. Она покоится по левую сторону матушки Александры, первоначальницы Казанской общинкй.

Из рассказов стариц о Марии Семеновне сохранилось немного. Так, Мария Иларионовна (монахиня Мелетина) свидетельствует следующее: «Живя в миру и слыша от всех о батюшке Серафиме, — повествует она, — я пожелала быть в Сарове и принять его благословение. Первым делом, как пришла в Саров, пошла я к батюшке в его пустынку; он сам вышел ко мне навстречу, благословил и с улыбкой говорит: "Ты, матушка, знаешь ли Марию Семеновну?" "Знаю, — говорю, — батюшка; она через три двора живет от нас". "Вот, матушка, — продолжал батюшка, — я тебе про нее скажу, как она ревнива была к трудам. Когда в Дивееве строили церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, то девушки сами носили камушки, кто по два, кто по три, а она-то, матушка, наберет пять или шесть камешков-то и с молитвой на устах, молча, возносила свой горящий дух ко Господу! Скоро с больным животиком и представилась Богу!" Сказав это, пристально посмотрел на меня батюшка и сказал: "Матушка, ведь это я тебе говорю! Как у нас заболит животик, никто не рад нам будет!"» Мать Мелетина и была впоследствии долго больна (тетрадь № 1).

Старица Устинья Ивановна (впоследствии монахиня Илария) говорит (тетрадь № 1), что «покойную сестру нашу Марию Семеновну, высокой жизни, особо против всех любил батюшка Серафим. Он говорил и предсказывал ей об обители многое, по большей части запрещая кому-либо рассказывать, но некоторое завещал ей помнить и передать мне, грешнице. Из того вот что я помню. Раз, выведя меня к Казанской церкви и показывая на все это место кругом, сказала она мне и тут же бывшим сестрам: вот помните, церковь эта будет наша, и священники тут жить не будут; приходская же церковь выстроена будет в другом месте, там будут при ней жить и священники, тут же будет лавра; а где канавка, там будет киновия! И еще, по благословению же батюшки Серафима, говорила она мне: "Батюшка Серафим сказал, что кладбищенская церковь у нас будет во имя Преображения Господня, запомни!" А я на это возразила ей, что ведь на кладбищах, кажется, всегда строятся церкви всем святым. Так, ответила она, но батюшка Серафим сказал, что престол всех святых будет еще ранее устроен». (Предсказание сбылось, ибо в 1847 году выстроена была ныне теплая церковь Божией Матери Тихвинской и в ней придел с левой стороны всех святых, а кладбищенская церковь построилась уже после, в 1855 году, во имя Преображения Господня.) А о стесненных средствах обители всегда ей говаривал батюшка: «Убогий Серафим мог бы обогатить вас, но это не полезно; я мог бы и золу превратить в злато, но не хочу; у вас многое не умножится, а малое не умалится! В последнее время будет у вас и изобилие во всем, но тогда уже будет и конец всему!» [13]

Говорилось уже о том, что церковь во имя Рождества Богородицы была окончена постройкой летом 1830 года. Поэтому о. Серафим поручил Елене Васильевне Мантуровой и священнику о. Василию съездить в Нижний Новгород для получения разрешения от архиерея освятить новый храм Рождества Богородицы. Об этом пишет о. Василий в своих записках: