Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря

«В 1829 году церковь эта была уже готова, — пишет о. Василий, — что поистине замечательно! Церковь во имя Рождества Христова, а освящалась в день Преображения Господня! Так пожелал батюшка Серафим, которому представили мы все препятствия к выполнению этого желания, так как: а) нет того положения, а потому и не знаем, неизвестно, как сочетать три службы — двух двунадесятых праздников и обновления храма; б) что в церкви нет еще ни одного образа и входа еще даже не сделано. На все это батюшка только ответствовал: "Если церковь не будет освящена в этот день, то так и останется не освященною вплоть до будущего года и опять же до праздника Преображения Господня, в который должна она быть освящена, потому что Господу так угодно, батюшки! А ты знаешь, что человеку невозможно, то Господу всегда и во всем!" И приказал батюшка от его же имени ехать Михаилу Васильевичу в Нижний, прося там Благовещенского монастыря архимандрита Иоакима приехать и непременно в этот день Преображения Господня освятить храм. "Скажи ему, батюшка, моим именем, говорит убогий Серафим, что так Господу угодно, батюшка!" Михаил Васильевич поехал, и что же? Как же то не чудо! Ведь знал дивный батюшка Серафим, кому и поручить столь затруднительное дело. Архимандрит Иоаким был первый, что называется, уставщик, а потому и нашел действительно возможным все исполнить по батюшкиному желанию, то есть, совокупив все три службы вместе, освятить храм в положенный на то батюшкой день, и так как устава на такой случай не было, он сам написал и составил его на эти службы, дабы соединить стихиры двух двунадесятых праздников вместе и с обновлением храма. Михаил Васильевич, по благословению батюшки Серафима, выхлопотав разрешение у Нижегородского преосвященного Афанасия, возвратился доложить батюшке. Приехал и о. архимандрит, а в храме-то нет ни иконостаса, ни даже входа!.. Как быть? Привезли уже наскоро два местных образа из села Лемети, кое-как приделали вход в храм, по приставленной лесенке, а батюшки Серафима желание и приказание было исполнено. Храм освятили Рождеству Христову и в самый день Преображения Господня! Таково было основание и сооружение верхней Рождественской церкви, по благословению Нижегородского преосвященного епископа Афанасия и по опробованному плану строительного комитета, в связи с колокольней Казанского храма. План этот находится в монастырском архиве. Но этим храмом еще не все чудеса батюшки Серафима кончились; нет, вот что дальше было. Почти тут же, только уехал о. архимандрит, потребовал батюшка Серафим к себе Михаила Васильевича Мантурова и говорит ему: "Худо мы, батюшка, с тобой сделали; ведь мы храм-то во имя Рождества Спасителя выстроили, а во имя Богородицы церкви-то у нас с тобой и нет! А Царица-то Небесная, батюшка, прогневалась на меня, убогого Серафима, и говорит: «Сына Моего почтил, а Меня позабыл!» Так вот что и удумал я, батюшка, нельзя ли нам это исправить; нельзя ли внизу-то нам с тобой под церковью еще церковь сделать?" "Уж и не знаю как?! — отвечал совершенно озадаченный Михаил Васильевич... — К тому и места мало, да и ход туда, под крыльцо, как лазейка!.. Разве подкопать землю?" "Во, во, батюшка! — воскликнул радостно о. Серафим. — Как ты хорошо удумал! Схлопочи-ка, батюшка, и будут у нас две церкви с тобой, и Царица-то Небесная не прогневается на нас, да вот возьми-ка, я тебе и меру приготовил! — Батюшка Серафим подал ему нитку. — Если место как раз по ней выйдет, батюшка, то можно будет устроить придел и Царице Небесной!" Перетолковав вместе с батюшкой обо всем, уехал Михаил Васильевич. Мы с рабочими дивились только батюшке Серафиму, но, видя, что иначе нельзя ничего сделать, как подкопать землю под церковью, Михаил Васильевич приказал копать. Когда же был готов подкоп и Михаил Васильевич стал по мерке, данной батюшкою Серафимом, вымеривать подкоп, то он пришелся как раз в раз по этой мерке. Мантуров поехал о том доложить батюшке. Радостно, в восхищении благодарил его старец и благословил строить эту новую церковь. Но так как свод потолка был очень полог и низок, то все увидали, что ему иначе нельзя держаться будет, как поставив четыре четырехугольных же здоровых каменных столба, которые своею массивностью весьма утеснят церковь, и без того маленькую, низенькую, почти что в земле вырытую. Михаил Васильевич поехал в Саров объяснить это батюшке Серафиму, а батюшка, как услыхал это, преисполнился весь радостью неизреченной и в духовном восторге воскликнул: "Во, во, радость моя! Четыре столба — четверо мощей! Четыре столба — четверо мощей! Радость-то нам какая, батюшка!

Четыре столба — ведь это значит четверо мощей у нас тут почивать будут! И это усыпальница мощей будет у нас, батюшка! Во, радость-то нам какая! Радость-то какая!" И с неизъяснимой, неземной радостью и мне, грешному, и всем, кто лишь ни приходил к нему, восклицал батюшка, угодник Божий: «Четыре столба—четверо мощей!"»

21 августа 1829 года Дивеевская обитель лишилась чудной, святой жизни отроковицы Марии Семеновны Мелюковой [12].