Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Т. VI. 1851–1858 гг.

17 апреля. Письмо Е. А. Мухановой: «Возвращаю рукопись. Рукописание не по моим глазам, и не все мною прочитано и понято. Есть добрая правда. Но лучше ли оправдываться в том, что употребляем жестокие слова, или совсем не употреблять их? Правду, выраженную твердо, но умеренно, может вытерпеть и тот, кому она не нравится, и может вразумить себя. Жестокое слово раздражает, и тем препятствует беспристрастному вниманию и вразумлению» (Переписка с современницами. С. 449. № 13).

18 апреля. Письмо архимандриту Агапиту (Введенскому): «Мне нужны по вашей обители[128] следующие сведения: 1) Точные списки с надгробных надписей Царственной фамилии Романовых, с показанием, на камне ли они изсечены, или на чем другом, и современны ли погребению означенных особ. 2) Тщательная справка по синодикам и вкладным книгам, нет ли вклада Феодора Никитича (патриарха Филарета) в память родительницы его, с показанием ее имени, или записи в синодике о ее поминовении. Вы одолжите меня, если по вышепоказанному второму пункту поищете подобных сведений в Симонове и Заиконоспасском монастырях, и доставите мне, что будет найдено» (Из бумаг Московского митрополита Филарета. С. 33).

19 апреля. Резолюция: «Законный порядок следствия не позволял среди следствия увольнять диакона и прерывать следствие. А если чем диакон недоволен, то должен был писать в подписи под следствием. И если вопреки порядку диакон удалился среди следствия, следователь должен был составить о сем журнал. Журнала сего в деле нет; и сим обличается незаконная поблажка благочинного диакону» (ДЧ. 1890. Ч. 2. № 5. С. 240).

20 апреля. Резолюция о якобы мироточивых иконах: «Иеромонах звал меня в свою келлию просто, не объявляя о мироточивых иконах. Потому сие приглашение и оставлено без последствий. Но как теперь объявляет о сем как о чуде, то Консистории учинить следующее: поручить благочинному монастырей с настоятелем Златоустова допросить иеромонаха Филарета, когда заметил он мироточение, почему не объявил о сем начальству тотчас, постоянно оно продолжается или по временам, не объявлял ли он о сем посторонним… Впредь до усмотрения возбранить посторонним вход в келлию его» (ДЧ. 1886. Ч. 2. № 5. С. 127).

• Письмо министру внутренних дел Д. Г. Бибикову о замеченном движении раскольников Рогожского кладбища к единоверию: «До меня дошел слух, что рогожские раскольники возобновляют просьбу о доставлении им священников от гражданского начальства, на правилах, против которых я возражал 10 октября 1849 года, и имеют надежду успеха. Об основательности сего слуха судить мне неудобно, но если это есть и один слух, распространенный упорными в расколе, и он мог остановить и далее может останавливать миролюбивых. Желательно, чтобы благорасположенные из принадлежащих к рогожскому кладбищу освобождены были от тяготеющего влияния преобладающих попечителей» (Мнения. Т. III. С. 551–552).

25 апреля. Резолюция: «Если Консистория признавала дело не относящимся до Московской епархии; то не следовало и производить оное и сноситься с Смоленскою Консисторией для получения сведений. Но когда употреблены труд и время и обстоятельства дела раскрыты: то бросать сие без пользы и отсылать дело для новой бесполезной работы нет пользы» (ДЧ. 1886. Ч. 3. № 9. С. 126).

Резолюция на донесении об иконах мещанина Сергеева, якобы источающих елей[129]: «1) К прекращению неосновательных разглашений иконы отослать в Чудов монастырь для хранения в ризнице. 2) К Московскому военному генерал-губернатору сообщено о распоряжении к удержанию Сергеева от подобных незаконных действий» (Юбилейный сборник. С. 616).

27 апреля. Письмо игумении Сергии (Волконской): «Благодарю за освященный молитвами и священными воспоминаниями хлеб. Бог благословит Вас за труд любви к отечеству. Корпии и бинты препровождаю к генерал-губернатору от имени Вашей обители» (Переписка с современницами. С. 611. № 12).

28 апреля. Письмо А. Н. Муравьеву: «Болгарские письма читаются, но еще не прочитаны. Причиною умедления – дела и врач, требующий уменьшения дела, и голова, не совсем освободившаяся от простуды, которая и во всем теле долго и упорно держалась, и частию держится. <…> Вы знаете, что я помышлял пригласить к пожертвованиям на потребности брани, подведомых: но остановлен был некоторыми обстоятельствами. Думаю приняться за сие дело, и для соображения желал бы знать, как составилось пожертвование Петербургского духовенства, от мест ли только, или от лиц, от монастырей ли только, или и от церквей. Вам близко видеть и знать сие: не скажете ли, что знаете» (Письма. 1869. С. 454–455. № 293).