Летописи Гарии. Нас больше нет

   Сабудай жестом попросил Амура слегка наклониться и стал что-то шептать ему на ухо.

– Прости нас. А если вдруг вспомнишь о старом Сабудае, отнеси за ворота. Там Акация растёт у северного склона, под ней хочу лежать, присыпанный песками, – закончил он уже более громко, когда император выпрямился.

   Нищий тут же развернулся и побрёл на своё прежнее место.

   Амур стоял в некой растерянности. Он пытался осмыслить то, что сейчас услышал.

– Что он тебе сказал? – подоспел Янур.

– Тебе лучше спросить у него самого. Я не смогу повторить тех слов.

– Сабудай часто так говорит. Говори, что он тебе сказал!? – раздраженно повторил вопрос торговец.

– Сказал, что хочет увидеть акацию у северного склона.

– И больше ничего?!

– Всё, – коротко ответил император, пытаясь держаться хладнокровно и не отвесить хорошую оплеуху настырному толстяку.

   Тот нервно хмыкнул, взобрался в свою повозку и скомандовал в путь.

– Асур, но ведь Сабудай тебе не только это сказал, да? – шёпотом спросил Акир, высунувший голову из повозки, рядом с которой шёл император.

   Амур ничего не ответил, лишь ускорил шаг.

   Вскоре тесная застройка города закончилась. Улочки стали шире. По их обочинам росли небольшие деревья причудливой формы, каких Амур до этого не видел ещё. Дома из камня стали намного больше прежних и стояли друг от друга на приличном удалении, огороженные забором всё из того же камня, высотой в один, а иногда в два человеческих роста. Переехав по небольшому мостику, через узкий ров с мутной водой, караван свернул в один из проулков, вскоре упершись в тупик в виде деревянных грубо сколоченных ворот, висевших на массивных петлях, вбитых в высокие каменные столбы.

   Один из охранников, подбежал к воротам и, прокричав несколько ругательств, стал стучать по медной бляхе висевшей рядом. Ворота спешно отворились, оттуда вылез заспанный охранник и тут же получил хорошую оплеуху по лицу.

   Внутри, за воротами, было множество одинаковых мелких построек. Они стояли в основном строгими рядами, некоторые были разбросаны по огромному подворью хаотично. Вдалеке, куда уходила дорожка выложенная булыжником, стоял большой дом в два этажа. Он был, как и всё здесь песочного цвета, лишь по периметру арочных проёмов окон и дверей, украшали разнообразные частые узоры, выполненные красной и синей краской.

   Загнав повозки внутрь, все облегчённо вздохнули, что наконец-то завершился долгий и опасный поход. Многочисленные бойцы, сопровождавшие Янура в его торговом путешествии, начали приветствовать и оживлённо что-то обсуждать со своими товарищами, которые находились на охране самого поместья, пока хозяин отсутствовал.

   Амур стоял недалеко от ворот во дворе и растерянно наблюдал за суматохой происходившей вокруг.

– Эй, Асур! – окрикнул его торговец, – пойдём со мной.

   Амур торопливо последовал за Януром.

   Протиснувшись меж двух одинаковых сараев, они подошли к ещё одному такому же, находившемуся позади немного на отшибе, почти у самого забора. Отворив небольшую дверь из толстых досок, с небольшим окошком, торговец жестом пригласил войти внутрь. Император положил тюк с вещами, опустил сына на землю и, пригнувшись, прошёл в сарай.

   Внутри было темно, лишь небольшое зарешеченное окно под потолком, впускало немного света. На полу лежала пересохшая солома, при шевелении которой, поднималось много пыли.

   Амур почувствовал неясную тревогу. Вдруг всколыхнулось чувство, что он испытал, когда в первом Гарийском селении в грудь прилетела стрела. Он прочувствовал вновь, то состояние, когда склонившийся над ним брат, шептал пожелания скорейшей смерти. Это чувство пришло внезапно. Император резко развернулся и метнулся к двери…

   Зор, летел внутрь, подталкиваемый сапогом Янура. Со звериным рыком, Амур с разбега ударил плечом в захлопнувшуюся перед носом дверь, что толстые доски слегка затрещали.

– Потише там! – послышался гулкий голос толстяка. – А то без еды останетесь до того, покуда не начнутся светлые дни и Дакан не преобразится в праздновании великого Марана.

   Амур закричал от бессилия, ударил ногой в дверь и опустился на колени. Затем вдруг очнулся от злобы переполнявшей разум, подбежал к Зору, сидевшему на куче соломы, растерянно наблюдавшему за тем, что происходило.

– Ты ранен?! – ухватив его за плечи, поинтересовался император.

   Зор отрицательно махнул головой.

– Прости, сын. Неумелый я родитель.

   Зор улыбнулся и прижался к отцовской груди.