Летописи Ванильного некроманта. Том первый

Омегыч помолчал, потоптался на месте, и спросил:

— Можно, я приведу сюда Нота?

— А что такое? — слегка встревожилась Мать Некромантов.

— Никаких детей, слышишь? — встревожилась Авантюр. — Тем более мелких!

Мысли Матери уже начали вертеться вокруг стремительно создающейся из ничего проблемы. Ну, что такое может случиться с ребёнком пяти-шести лет? Хотя, конечно, он в последнее время немножко подрос… Но не так уж сильно.

Омегыч очень тяжело вздохнул.

— Видишь ли, — сказал он, — у него тут потрясение. Грей улетела вместе со всадниками.

— Ноттингард Уиндвард, — от голоса воспитателя всегда хотелось втянуть голову в плечи.

А лучше удрать подальше.

Даже если ни в чём не виноват.

Но пятилетний Нот не дрогнул и постарался ничем не показывать, что напуган. Он рано научился этой премудрости: делать вид, что не боишься, улыбаться, когда тебе больно, не плакать, когда тебе кажется, что ты умираешь.

Очень рано. Ещё до сиротского дома.

— Мой опекун платит вам, чтобы вы меня не трогали, — сказал он и получил пощёчину. Короткую, холодную, равнодушную пощёчину, боли от которой не почувствовал.

Знал бы воспитатель, какую боль умел причинять отец Нота. Мамочка убила его на той неделе. И правильно сделала.

— Он не узнает, — сообщил воспитатель. — Он платит не так уж много, чтобы оставить тебя в покое. А теперь говори, Ноттингард Уиндвард, где моя табакерка из сандала и яшмы.

— Я не брал, — Нот быстро сунул руки за спину, чтобы воспитатель не видел, что они дрожат. — Я, кажется, видел какую-то такую шкатулку…

— У кого же?

— Я не стукач, — сказал Нот, но пожалел, что сказал это слишком быстро.

— Говори, — воспитатель занёс руку для нового удара.

Сказать по правде, силы у старика были невеликие. Руки, конечно, как у мертвеца — костлявые, холодные. Но Нот зажмурился, потому что так было надо. Иначе ему не жить, и ещё — иначе Тилли так и будет всё время смотреть на Кристо. И она ясно сказала, что презирает воров и врунов. Вот пусть увидит, как воспитатель при всех накажет Кристо за воровство! А о том, что это сделал Нот, она всё равно никогда не узнает…

Кристо девять лет, а Тилли Грей — восемь, и они взяли Нота под своё покровительство. Они почти всё свободное время проводили втроём, вот только Ноту никогда не нравилось, что он для них — маленький, что Тилли смотрит на Кристо по-особенному, что Кристо говорит — когда вырастут, они найдут друг друга и поженятся.

И никто не смеет смеяться над ним, потому что для своих девяти он высокий и сильный, он умеет рубить дрова, а это не все старшие могут! Он уже два раза защищал Нота от побоев, он даже однажды нагрубил воспитателю и получил розог. У него два предупреждения, за третье будет жестокая порка и три дня в погребе. Но это не главное, главное — что Тилли презирает воров…

— Кристо Барбера, — словно нехотя произнёс Нот Уиндвард и шмыгнул носом.

На этот раз — без притворства. Всё-таки ему было немного жаль товарища, потому что расправа его ждала жестокая.

…Маленький Странник, Ноттингард Уиндвард, потомок лорда и жалкий вор, проснулся в поту. Ему хотелось кричать и плакать.

Он вспомнил, что сегодня и правда кричал и плакал — он накричал на Омегыча и тот, верно, очень обиделся. А ведь он его единственный друг, хоть и взрослый… Нот вспомнил, что сегодня днём он попрощался с Грей. Грифонша, которую поставили перед выбором, металась между Кхиллау и Нотом, скуля, как потерянная собачонка, жалобно глядя большими янтарными глазами то на свою приёмную «маму», то на друга и хозяина.

Но когда Теро-Теро открыл портал и когда Кхиллау тяжело поднялась в воздух, неся на себе Терхаллоу и Каннах, Грей бросилась к Страннику, обняла его лапами, обдирая плечи до крови, а потом рванулась на своих маленьких крылышках за большой птицей.

…Маленький Странник почти сразу забыл страшный сон, потому что наяву ему показалось ещё хуже. Он вылез из кровати и впотьмах побрёл в спальню Омегыча.

— Ты чего? — спросил старший брат сонным голосом.

Странник шмыгнул носом, понимая, что ещё чуть-чуть, и он всё-таки разревётся.

Омегыч молча подвинулся и, когда Нот устроился рядом, укрыл его вторым одеялом.

— Завтра поедешь к маме, — сказал он. — Она разрешила.

И Странник уснул.

…Тилли Грей всё поняла и больше никогда не разговаривала с ним, никогда. Больше трёх лет, пока её не выпустили из приюта, она не сказала Ноту ни слова. Потому что Кристо Барбера умер от побоев в холодном погребе на второй день страшного наказания. Тилли ушла из сиротского дома, не обняв на прощание только воспитателя и Нота Уиндварда. Но он этого не помнил.

Он лишь знал, что Грей оставила его.

Часть 2. Глава 35. А был ли дракон?

Вечер лениво ложился тёплыми тенями на песок. Мягкий ветерок овевал разгорячённое лицо Матери Некромантов.

— Ну и зачем ты согласилась? — спрашивала её Авантюр укоризненно. — Тебе же с этим сорванцом покоя не видать!

— Мне всё равно слишком скучно здесь, — оправдывалась Мать Некромантов. — К тому же от одного-то ребёнка какое беспокойство? Вот если бы их тут было человек пять, тогда да.