Летос

— Посмотри. Хочу быть уверен. Эрбеты не станут платить за слухи.

Лавиани резким движением сорвала хват со своего плеча и в развороте ударила охотника четырьмя пальцами под мечевидный отросток грудины. Она увидела, как округляются его глаза, как открывается рот в беззвучном крике, и, оставив человека наедине с его болью, бросилась к Декару.

Тот встретил ее цветистым оскорблением, завершившимся тычком кинжала. Вот только Лавиани уже была сбоку и с хладнокровием мясника погрузила спрятанный до поры нож в мощную шею, перебивая яремную вену, общую сонную артерию и блуждающий нерв. Удар был столь четкий, мастерский и эффективный, что ему бы позавидовали даже танцоры с быками Треттини, признанные мастера валить на арене зверей одним точным уколом.

Человек сразу же упал, со всей силы ударившись лицом о землю. Вокруг тела начала растекаться маслянистая лужа крови. Лавиани быстро посмотрела на темнеющее небо. Вроде успела.

Проверила карманы — пусто. Так что просто вытерла нож об одежду покойника.

— Шевели костылями, рыба полосатая.

Она вернулась к первому охотнику. Но тот был мертв, и на лице у него застыло удивительно обиженное, недоуменное выражение. Словно у мальчика, у которого мама отобрала любимую игрушку.

— Ну извиняй. Перестаралась, — сказала сойка трупу, опускаясь перед ним на колени в поисках монет. Обнаружила две легковесных рен-марки и с десяток медных ултов.

— Как и ожидалось, никакого золота. Весь мир состоит из лжецов. Просто сегодня я лгала лучше.

Шерон думала о Найли. О шаутте. О всем том, чего она не могла постичь. Если бы Йозеф только знал, что она собирается совершить, он никогда бы не отпустил ее из города. Талорис — земля, откуда не возвращаются. Но все же она с упрямством, граничащим с безрассудством, рвется туда. Наплевав на все.

Когда в наполненный людьми зал вошла Лавиани, девушка облегченно перевела дух:

— Я думала, что-то случилось. Уже стемнело.

— Я просто гуляла. — Женщина выглядела довольной, но тут же помрачнела, когда увидела, что следом за ней с улицы вошел Мильвио. — Где акробат?

— У себя.

Лавиани утопала наверх.

— Позволите присесть? — спросил мечник.

Девушка кивнула.

— Я ей не очень-то нравлюсь. — Светловолосый проводил сойку взглядом.

— Боюсь, ей никто не нравится.

— Что вас с ней связывает, сиора?

Она вздохнула:

— Ничего не могу вам сказать. Сама не знаю. Все немного сложно.

Он на мгновение прикрыл глаза:

— Понимаю. Я не хочу вам мешать, но не мог пройти мимо. Вижу, вас что-то тяготит.

Девушка лишь покачала головой, вежливо улыбнувшись собеседнику. Не хотела перекладывать собственные беды на чужие плечи:

— Ровным счетом ничего такого, с чем бы я не справилась. Вы были на казни?

Он мрачно кивнул:

— Я не отрицаю, что люди, оставляющие заблудившихся, ведут себя неразумно. Но ими движет страх, боль и отчаяние. Они потеряли близкого. Если бы я оказался на их месте, то не знаю, как поступил бы, Шерон. Жаль того беднягу, которого сегодня утопили. Летос — жестокое место.

— Я не могу судить, Мильвио, — тихо ответила та. — Никогда не была на материке. Но говорят, что казней там происходит куда больше, чем у нас, а некоторые настолько невообразимо чудовищны, что даже слышать о них неприятно.

— Это так, — не стал отрицать тот, и его глаза казались треснувшими изумрудами. — Но обычно людей наказывают за иные преступления. Простите, Шерон. Я здесь не жил и понимаю, что это вопрос существования вашего народа. Но все равно никак не могу принять. Была бы у меня возможность, я бы убил его сам.

— Вот как? — Она не ожидала услышать от него такое.

— Что вас удивляет?

— Тяжело совместить в голове две картинки. Вас, веселого и неунывающего, пускающего с моста бумажных птичек, и человека, который несет смерть.

— Убить ради милосердия. Такое тоже бывает.

— Отчего же вы этого не сделали?

Он развел руками:

— Подавил эмоции. Иногда разум гораздо полезнее. Боюсь, все те люди, что собрались засвидетельствовать утопление своего соседа, меня бы просто не поняли. Как не понимаете и вы.

— Я понимаю, — сказала она.

Они смотрели друг на друга почти минуту, прежде чем Мильвио лучезарно улыбнулся:

— Верю. Вы хороший человек, Шерон.

— Вы меня совсем не знаете.

Он негромко рассмеялся:

— Я видел многих и редко ошибаюсь в людях. Вы указывающая, поэтому стараетесь среди соотечественников казаться жестче и быть холоднее, чем это есть на самом деле. Я был рад познакомиться с вами.

— И я. Постойте… Вы что? Уходите?

Теперь в его улыбке было немного от сожаления:

— Я зашел сюда, чтобы попрощаться с вами. Корабль уходит не послезавтра, а через час.

— Но ведь наступила ночь.

— Торговец, приплывший сюда, сыт Арантом. Я встретил его и убедил взять меня на борт. Так что желаю вам удачи во всех ваших делах.

Она благодарно кивнула:

— Это то, что мне точно понадобится. Спасибо.

— Передавайте мой поклон великому акробату. Он тоже очень необычный человек.

— Куда вы теперь?

Мечник в задумчивости взъерошил свои льняные волосы, и его глаза стали задумчивыми.