Летос

— Мир велик. Наверное, отправлюсь к востоку. Перейду Мышиные горы. Всегда хотел посмотреть на замки Белого огня, постоять на Рубеже. А потом… Алагория. Красивая страна. А может быть, леса эйвов. Вам обязательно стоит там побывать.

— Надеюсь, когда-нибудь я смогу это сделать.

Она лгала и себе и ему. И они оба это знали.

Тэо помешивал ложкой остывающую похлебку и иногда посматривал украдкой на сидевшую напротив него указывающую. Лавиани отказалась заходить в маленькую, грязную таверну, зал которой, сейчас пустовавший, был рассчитан не больше чем на десять человек. Осталась во дворе, сев на каменный, обросший лишайником забор и подставив лицо холодному солнцу.

За прошедшие три дня совместной дороги разговаривали они удручающе мало. Каждый был занят своими мыслями. Раньше Тэо как-то скреплял их общение, но уже вторую ночь ему вновь снились кошмары, и он вскакивал от боли, вытирая мокрые от слез щеки.

— Ты плохо спал? — Шерон словно бы прочла его мысли. — Иголки перестали помогать?

— Да, — неохотно признал тот. — Многое бы я отдал, чтобы очутиться где-нибудь подальше отсюда, трястись в тесном цирковом фургоне, а два пьяных клоуна по соседству чтобы устроили драку из-за пары жалких медяков, проигранных в кости.

— Я бы тоже хотела, чтобы ничего этого не было, — искренне сказала указывающая. — Но порой мы не властны над событиями. По мнению Лавиани, мы собираемся совершить самую большую глупость в нашей жизни. Хуже только оказаться осенью в Смерчах или перейти Рубеж.

— Мне отступать некуда.

— Понимаю. Метка убивает тебя. — Она положила свою руку на его, добавив тихо, но твердо: — Мы справимся. Не смей сдаваться, Тэо.

Он улыбнулся призраком своей обычной улыбки.

— Не сдамся. Спасибо тебе.

До того как солнце повисло в зените, им удалось преодолеть последний участок пути. Конь, которого Шерон взяла в Аранте, без особого труда вез на себе сразу двух всадников. Лавиани достался мул, и она была вполне довольна тем, что его не надо ни с кем делить.

Они ехали по долине, зажатой между утесами. Деревья кутались в пелену легкой золотистой дымки. Воздух пах дымом костров и увядающей листвы. Конь, первым почувствовав море, поднял морду, фыркнул. Тэо привстал в стременах, глядя вперед.

— Смотрю, тебе не терпится увидеть Талорис, — насмешливо заметила Лавиани. — Впрочем, мы ведь не в первый раз рискуем головой…

Все ее внимание занимали куриные яйца, которые она уничтожала, и вид у нее был довольный, какой только может быть у сойки, на спину которой вернулась вся ее татуировка.

Полностью. Целиком. Во всей мощи. Все четыре бабочки, парящие на фоне водопада, были с ней, а значит, день удался.

— Это ты о чем? — не понял Тэо.

— Ну как же. Ты рискуешь во время каждого выступления, забираясь на канат. Девочка — входя в дом, в котором пламя горит синим цветом.

— А ты? — быстро спросила Шерон.

— А я, — ничуть не сбившись, произнесла Лавиани, — тем, что следую за вами, точно старая дура.

— Значит, выходит, только наши риски оправданы, — улыбнулся Пружина, на какое-то время забыв о боли, терзавшей его спину.

— Ну-ка поподробнее. Чем ваш риск отличается от моего? — нахмурилась сойка.

— Как же. У нас нет особого выбора. А ты вольна в любой момент повернуть назад. И ничего не потеряешь. Однако все же рискуешь, полагаясь на слово шаутта.

— Я полагаюсь лишь на себя.

— А мы? — повернулась к ней Шерон. — Неужели от нас ты не ждешь никакой помощи?

Та скривилась и ответила не слишком вежливо:

— Помощь! Надеюсь, что в критической ситуации, вы, сосунки, не будете путаться в моей юбке. Каждый отвечает за себя.

— А лучше бы мы отвечали друг за друга, — сказала ей указывающая.

— Хм! Для этого мне надо доверять вам. Знать, что вы сможете прикрыть мне задницу, когда станет горячо. Но пока что это я вытаскиваю некоторых из вас из тех ям, в которые они попадают.

— Справедливо, — повинился Тэо. — Ты вытащила меня из той заварухи в таверне. И поставила на ноги. И помогла Шерон отбиться от скрэгов. Но, согласись, в нашей компании тебе гораздо уютнее.

— С чего это ты так решил?

— Иначе бы ты шла одна. Шагах в пятистах впереди. Как прежде.

Сойка на это лишь усмехнулась уголком рта.

Шерон, вдыхая усиливающийся с каждой минутой запах моря, сказала:

— Вы знаете, что после Катаклизма Талорис был под водой?

— Мне плевать, — ответила Лавиани. — Пусть лучше мальчик расскажет, что было после Темного Наездника?

Но тот отказался:

— Вечером. Сейчас мне интереснее послушать ее. Значит, он оказался на дне?

— Так говорят хроники. Все думали, что столицу уничтожило море после того, как Скованный проиграл Тиону. Но спустя несколько сотен лет живущие на этом берегу увидели, что на горизонте появилась земля. Талорис всплыл из пучины.