Летос

— Эта старуха опасна. У нее есть опыт, она умна и хитра.

— А ты молода, сильна. И вообще, нас двое.

— Ага. Расскажешь ей это, когда она намотает твои кишки на столб.

— Мы убьем ее. Иначе Шрев не отправил бы нас. Мы убьем ее, положим седую голову в ящик, засыплем солью и привезем ее к Боргу.

— Хорошо бы. Где моя рубаха?

Квинт, ухмыльнувшись, показал ей тряпку:

— Тебе все же придется вернуться.

— Не дразни меня. — В ее голосе проступило раздражение, и она шагнула к нему, но внезапно остановилась.

Прислушалась и, когда Квинт хотел окликнуть ее, резко подняла руку, призывая помолчать. Кошкой прокралась к двери, мягко, не издавая ни единого звука, сняла засов. Квинт тем временем встал, подхватив лежавший под подушкой нож.

Сойка резко распахнула дверь, и человек, приложивший ухо к створке, не удержавшись, ввалился в комнату. Охнул, когда женщина встретила его ударом колена в солнечное сплетение, а затем оттолкнула от себя.

— Закрой, сквозит, — попросил Квинт, вновь садясь на ложе и убирая нож. — Да и мало ли кто увидит.

Та выполнила эту просьбу, поставив засов на место.

— Кто нам попался?

— Слуга, я полагаю. — Толстяк улыбался. — Видел этого щенка вчера вечером.

Молодой парень хватал ртом воздух и выглядел совершенно ошеломленным.

— Ты могла его убить, — укорил Квинт.

— Ну сейчас ведь утро, — беспечно пожала плечами Клеро. — Даже если бы я перестаралась, он не стал бы заблудившимся. Что ты забыл под моей дверью, мальчик?

Работник трактира отвел взгляд от ее обнаженного торса, сглотнул, сказал с испугом:

— Ничего, добрая госпожа. Я просто проходил мимо, и мне почудился шум…

— Шум. — Голос у сойки был обманчиво ласков. — Мы шумели, Квинт?

— Разве что чуть-чуть, — подумав, ответил тот. — Самую капельку. Не так, чтобы стоило прикладываться ухом к чужим дверям. Нарушать покой.

— Простите, — сказал слуга. — Я не хотел ничего дурного.

— Он не хотел. — Клеро, вопросительно подняв брови, повернулась к своему напарнику, и тот понимающе вздохнул, разведя пухлыми руками.

— Ну тогда нам стоит забыть этот досадный инцидент.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Фелай, госпожа. Пожалуйста, не говорите хозяину, что я… — Он замолчал.

— Что ты подслушивал? — с любезной обходительностью продолжила сойка. — О, я даже не собиралась. Ну зачем ему знать о нашем маленьком недоразумении?

Она взяла со стола красивый серебряный гребень, украшенный зеленоватыми хризолитами, провела по своим волосам.

— Но прежде, чем ты оставишь нас, скажи — насколько у тебя чуткий слух? Понимаешь, мой друг считает, что в общем-то ничего страшного не случилось. Ему простительно. Мозги у Квинта с утра обычно похожи на переваренную капусту. Но я привыкла быть осторожной. Даже в такой дыре, как Арант.

— Я ничего не слышал, госпожа! — вскинул тот руки.

— Клянешься? — дружелюбно улыбнулась она.

— Клянусь!

— Вот и славно. — Клеро положила руку на плечо парню, подтолкнула к двери. — Ты уж прости, что я тебя ударила. Я сама очень сильно испугалась. Думала, ты вор или убийца.

— Что вы, госпожа. У нас таких здесь отродясь нет.

— Это ты зря так думаешь, — произнесла сойка.

Ее тонкая рука упала на затылок слуги, отклонив его голову в сторону, так что кожа на шее натянулась, и серебряный гребень мелькнул так быстро, что жертва даже не успела понять, что случилось.

Булькнуло, и горячая кровь попала ей на лицо, волосы, плечи, грудь и живот.

— Ш-ш-ш, — нежно сказала Клеро парню, ноги которого задергались в конвульсиях. — И совсем не больно. Не бойся. Просто закрой глаза.

Она удерживала его, пока тот не перестал дышать, а затем аккуратно положила на пол, выдернув заколку из раны, поцеловала мертвого в макушку.

— Думал, ты его отпустишь. — Ноздри у Квинта раздувались, запах крови возбуждал как никогда.

Женщина подняла руку, изучила окровавленное запястье, провела по нему языком, глядя на напарника.

— Ну… — произнесла она и, покачивая бедрами, направилась к нему. — Я передумала. Как и насчет твоего предложения. Думаю, полчаса я для тебя найду.

Получасом дело не ограничилось. А после они уснули. Клеро открыла глаза потому, что свет в комнате изменился. Он стал таким же тусклым, как и ранним утром, а глубокие тени лежали в углах, расползались по потолку.

Женщина толкнула Квинта в плечо:

— Проспали все к Скованному.

Толстяк тихо ругнулся, встал, начав быстро собираться. О чем-то жалеть не имело смысла. Как и обвинять друг друга. Они оба виноваты.

Пока Клеро смывала с себя остатки чужой засохшей крови, опуская руки в таз с водой, от которой сводило пальцы, такой холодной она была, Квинт занялся уже окоченевшим телом. Взял труп за лодыжку, отволок к кровати.

Когда они выходили из комнаты, он сказал:

— Если и был паром в Нимад, мы его упустили.

— Найдем выход.

— Угоним лодку?

— Лучше заставим паромщика нас везти. Еще я на веслах не работала. Заплати за комнату.