Летучая мышь

— Не думаю, чтобы его шантажировали, потому что не допускаю мысли, что Маршан был чьим-то агентом. Человек столь высокого ранга, постоянно на виду, постоянно подвергавшийся нападкам недоброжелателей, которые не упустили бы ни малейшего его промаха — у всех политиков есть враги, — разве мог бы такой тридцать лет быть агентом иностранной разведки и не провалиться?

— Вы назвали срок — тридцать лет. Почему именно тридцать?

Баум тонко улыбнулся:

— Простая дедукция. Этого человека могли без нашего ведома завербовать только во время войны, в сумятице, в оккупации. В любое другое время мы бы вычислили его связь с коммунистами, заметили бы любой подозрительный контакт.

— Выходит, я зря трачу время?

— Выходит, так. — Бледное лицо моего собеседника не изменило выражения.

— Можете показать мне досье Маршана из вашего архива?

— Вы понимаете, о чем просите? Чего ради я пошел бы на такой риск?

— Артунян сказал, что вы могли бы помочь, а я нуждаюсь в помощи. Ведь вы имеете доступ к такого рода документам?

— Ничего подобного, — возразил он — Досье на министерских начальников хранятся у шефа.

— Значит, вы не сможете достать досье Маршана? — мне казалось, будто он просто не хочет сделать то, о чем я прошу, но я старался его понять. Этот человек просто боится.

— Я же не сказал, что не смогу. Нужен убедительный повод, чтобы запросить досье из архива. Не так все просто.

— Но вы готовы на это? — я уже терял терпение: вот бюрократ чертов. Он, конечно, спас мне жизнь, но любить его я не обязан.

— Попробую, — протянул Баум, — Только я почти уверен, что ничего заслуживающего внимания в этой папке нет. Лучше вам самому поискать поговорить с коллегами Маршана, с друзьями, с теми, кто знал его во время войны, если их найдете.

— Это я и собираюсь сделать, — сказал я, — Съезжу туда, где действовал руководимый им отряд Сопротивления.

— Как вы туда доберетесь?

— Возьму напрокат машину.

— Не советую, — сказал Баум, — Как только вы это сделаете — вы на крючке. Через несколько дней вас вычислят непременно. Свяжутся с местной полицией, прикажут следить за всеми машинами с парижскими номерами. Рано или поздно вас найдут.

— Что же предлагаете?

— Добуду вам в Париже машину со съемными номерами. У нас есть договор с одной фирмой, которая дает машины напрокат, через неё вас никто искать не станет. И сотрудники там никому никаких сведений не дадут. Автошкола Марсо, адрес — улица Бассано, четыре. Сегодня же поговорю с ними, скажу, что позвонит господин Пэнмур.

— Не Пэнмур. Джордж Пэррот, журналист.

Я расплатился по счету и ушел из ресторана раньше, чем он.

— Дорогой, я охотно поехала бы с тобой, — Изабел раскинулась на кровати, туфли её валялись на полу, а она, задрав ноги, двигала пальцами по какой-то хитроумной системе, которой, как она объяснила, обучают в классе йоги на Фулхем-род. Она внимательно наблюдала, как её пальцы двигаются вверх-вниз, и я тоже не отрывал от них глаз.

— Невозможно, — ответил я, — Ты же знаешь правила нашего отдела и своего министерства.

— Это я помечтала, — произнесла она, — А куда ты едешь?

— Сначала к Ариане Сегюр. Потом в Авейрон. Там Маршан находился во время войны — о его замечательной деятельности написано во всех архивных бумагах.

— Кто-то все же должен знать, где ты будешь.

— ДСТ только об этом и мечтает. Боюсь, они прослушивают теперь и домашний твой телефон, не только служебный.

Изабел скроила гримаску и аккуратно составила вместе узкие ступни.

— Буду ждать твоего звонка в холле гостиницы "Бристоль" каждый день с часу до двух. Вызывай мисс Браун.

— Отлично придумано, — сказал я, — А чего все же ты добиваешься, когда шевелишь вот эдак пальцами?

— Эти упражнения позволяют с комфортом сосуществовать двадцати шести костям и девятнадцати мышцам, которые имеются в стопе, — с достоинством объяснила Изабел. Тут же вскочила, сунула ноги в туфли, чмокнула меня в щеку и исчезла, оставив легкий аромат дорогих духов.

Я занялся списком Артура, в нем было шестнадцать имен. Четверо обозначены как заведующие канцелярией, четверо — личные секретари, двое депутатов, два заместителя мэра в городишке Родез департамента Авейрон, три заместителя министра, в разное время служившие в подчинении Маршана. Не так плохо. Я уселся на кровати поудобнее и принялся звонить всем подряд.

— С вами говорят из парижского отделения агентства "Рейтер". — Так я представлялся. — Мы готовим материал о покойном Андре Маршане. Вы когда-то с ним работали — не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Это нужно для статьи. Результаты, которые я получил через час, оказались неутешительными. Восемь отказов — господа не желают иметь дело с прессой. Три номера вообще не ответили. Еще пятерых не оказалось на месте: уехали, ушли, когда будут — неизвестно. Восемь решительных отказов навели меня на мысль, что кто-то предостерег бывших сослуживцев Маршана, может, даже пригрозил.