Летун

К тому же, выспаться за остаток ночи не удалось. Голова отяжелела, мысли крутились вялые. Страхи отставника начали казаться надуманными – ну какие тут могут быть шпионы? Андрею вдруг остро захотелось в вагон. На миг он представил, как комфортно должно быть внутри. Какие там, наверное, удобные, мягкие диваны, и обязательно с подушечками. Лечь на такой, вытянуться во всю длину и подремать. И чтоб проводник на подъезде к Москве принёс чаю – крепкого и ароматного.

Седоусый кассир сказал, что билеты остались только в последний вагон, купейный. Увы, господа, пятница. Под выходные дни многие направляются в Москву, которую здесь называют второй столицей, а на завтра и вовсе все билеты уже проданы. И спальные вагоны расхватывают в первую очередь. Похоже, такого понятия как «общий вагон» здесь не знают вовсе, подумалось Сосновцеву.

– Купейный, так купейный, – согласился Селивёрстов. И обернулся к Андрею: – Ехать-то тут неполных три часа. Сам я выбираюсь из города редко, не учёл, что под выходные желающих попасть на московский поезд хоть отбавляй.

В ожидании состава друзья прогуливались по перрону. Селивёрстов постоянно крутил головой во все стороны, выискивая злоумышленников. Выглядело это несколько комично. Андрей предложил купить газету, проделать в ней отверстие, и через дырочку наблюдать за окружающей обстановкой, делая вид, что читаешь. Дескать, все опытные сыщики так поступают, он в книжке читал. Штабс-капитан насупился, но оглядываться не перестал.

Андрей же ничего подозрительного вокруг не замечал – люди как люди. Смеются, улыбаются, весело переговариваются. Предвкушают посещение второй столицы, отдых. Но поневоле, следуя примеру друга, поглядывал вокруг, всматриваясь в фигуры будущих пассажиров. Неожиданно в пёстрой, мельтешащей толпе мелькнул голубой лёгкий плащ. Тонкая талия, перетянутая широким поясом, очаровательная шляпка с белыми цветами. Расстояние и снующие фигуры, перекрывающие поле зрения, не позволяли разглядеть женщину как следует, но почему-то ему показалось, что она молода и красива. Стройная фигурка, милое лицо, обворожительная улыбка…

Вдруг пришло на ум, что он уже год не общался с женщинами. Фрау Гроссбауэр можно в расчёт не принимать. А ведь он молодой мужчина. Селивёрстову проще, тот убеждённый холостяк. Потребность в женском обществе он легко удовлетворяет на нечастых торжествах в офицерском собрании, где собираются штаб- и обер-офицеры 9-го Гренадерского полка с жёнами и дочерьми. Танцы, светские разговоры, шампанское. Женщины слегка кокетничают, мужчины чуть-чуть обозначают флирт, но всё в рамках приличий. И другу этого достаточно.

А вот Андрей познакомился бы с приличной барышней. К сожалению, до сих пор возможности для этого не представилось. На балы его не приглашали, дома терпимости он не посещал – секс за деньги, без любви вызывал отвращение. А в училище, как назло, сплошь недоросли мужского полу. Да и кто пойдёт учиться на плотника, девушки что ли?

Наконец, выбрасывая султаны пара, к перрону подвалил паровоз. Началась суета посадки. Селивёрстов заговорщицким шёпотом предложил сесть в вагон в последний момент. Мол, тогда, если за ними и увяжется кто, это сразу будет заметно. Шпионские игры штабс-капитана порядком надоели Андрею, но он уступил. Взялся отставник руководить, пусть командует. Лишь бы быстрее добраться до диванчика.

Вот и вагон. Проводник проверил билеты:

– Вам в третье купе, господа. Не взыщите, там уже есть пассажир.

Селивёрстов всем своим видом выразил неудовольствие, а Сосновцев, поднявшись в вагон, определил, что всего купе было шесть. Проход не слишком широкий, но застланный ковровой дорожкой. Широкие окна слева, и перегородка полированного дерева справа. Шесть дверей и седьмая – узкая, около тамбура – купе проводника. Везде идеальная чистота, на окнах занавески, сейчас раздвинутые по причине дневного времени.

Проходя на своё место, он отметил, что вопреки утверждениям кассира и рассуждениям штабс-капитана, народу в вагоне не так много. Приоткрыта лишь четвёртая дверь, где устраивалась в дорогу пожилая пара. Остальные пребывали закрытыми, в том числе и в купе номер три. Отставник постучался и вошёл. Андрей заглянул из-за его плеча, и спать ему моментально расхотелось.

Да, диваны присутствовали, и как раз такие, какими он их себе представлял. С подушечками. Под белоснежными покрывалами. А помимо этого ещё изящный столик у окна, и неглубокий, встроенный платяной шкаф слева от входа, скорее даже ниша. И бархатные шторки, и начищенная медь, и паркет под ногами.

Но Андрею всё это показалось сейчас мишурой и цыганским золотом. Потому что на столике лежала та самая шляпка с белыми цветами. В шкафу висел голубой плащ, а на диванчике сидела девушка в тёмно-сером дорожном платье. Каштановые волосы собраны узлом на затылке. Гладкая, очень нежная кожа, маленький, чуть вздёрнутый носик. Пухлые губки, казалось, в любой миг готовы сложиться в улыбку. Большие карие глаза смотрели на вошедших вопросительно.