Лев Гумилев

Триста лет (от 1500 до 1800 года) потребовалось, чтобы окончательно объединить под властью Москвы народы, жившие на просторах Евразии — от Прибалтики до Тихого океана. При этом многие из народностей Севера, Сибири и Дальнего Востока поучаствовали в становлении генетически обновленного российского этноса. После 1800 года снова наступила фаза надлома, характеризующаяся снижением пассионарности и нарастанием внутренних конфликтов. Но это не исключало из русской жизни значительных и великих событий, составивших ее гордость.

* * *

Особое значение во всех своих исследованиях Гумилёв придавал пассионарности славянского этноса. В указанном аспекте данные Гумилёвым объяснения многих событий российской истории представляются наиболее впечатляющими и убедительными. Особенно наглядно и ярко результаты очередного пассионарного толчка проявились при становлении Московской державы (о чем отчасти уже говорилось выше). Совсем не случайно начиная с XIV века полюс российской пассионарности стал постепенно перемещаться в Москву. Москве просто на роду было написано стать ноосферным и геополитическим центром Русского государства, что обусловлено ее географическим, геофизическим и космопланетарным положением. Все остальное — производное от данного факта и сопутствующих ему обстоятельств. Еще в XIX веке русские ученые-естествоиспытатели выдвинули идею, что само географическое положение Москвы, связанное с котловинным характером природного ландшафта, сыграло решающую роль в превращении ее в столицу – сначала княжества, а затем царства и империи.

Пассионарная вспышка, помноженная на энергетику сакрального места, и привела к появлению уникального социума, который вошел в мировую историю под названием Московского царства. Потенциальных и реальных пассионариев (князей, духовных пастырей, вдохновенных художников и подвижников), которые подсознательно ощущали внутреннюю энергетику матери-земли и благотворное излучение Космоса, постепенно как магнитом перетянуло в Московский геоактивный регион с его повышенной телурической энергетикой и оптимальными возможностями ноосферных контактов. С Москвой так было всегда: стоило только здесь появиться пассионарной личности, как она находила благодатную почву для великих дел. Лучший (но не единственный) пример — великий князь Дмитрий Иванович Донской (1350—1389). Типичный пассионарий, рожденный в Москве (и умерший здесь же), он подпитывался энергетикой родной земли и родного города. Именно он — и никто другой — оказался единственным вождем, способным сплотить русских людей вокруг Москвы и привести их к победе над Золотой Ордой. Хрестоматийные примеры лучшее тому подтверждение.

Как известно, за три года до Куликовской битвы великому князю Дмитрию Ивановичу (тогда еще не имевшему прозвание Донского) удалось убедить других князей выступить против золотоордынского воинства. На Нижегородскую землю он привел дружины из Москвы, Владимира, Ярославля, Юрьева, Мурома, Переяславля, но сам вскоре возвратился домой, доверив управление своему тестю — нижегородскому князю Дмитрию Константиновичу. То, что случилось потом, получило название как побоище на реке Пьяне (приток Суры, впадающей в Волгу). Река Пьяна вообще имеет какой-то мистический облик: на местности (и соответственно на карте) она образует петлю — так, что исток оказывается почти вблизи устья. Роковое же сражение, произошедшее в этой «петле», подробно описано в Симеоновской летописи под годом 6885-м (1377-м):

«И собралось великое войско, и пошли они за реку за Пьяну. И пришла к ним весть о том, что царевич Арапша на Волчьей Воде. Они же повели себя беспечно, не помышляя об опасности: одни — доспехи свои на телеги сложили, а другие – держали их во вьюках, у иных сулицы оставались не насаженными на древко, а щиты и копья не приготовлены к бою были. А ездили все, расстегнув застежки и одежды с плеч спустив, разопрев от жары, ибо стояло знойное время. А если находили по зажитьям мед или пиво, то пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине — за Пьяною пьяные! А старейшины, и князья их, и бояре старшие, и вельможи, и воеводы, те все разъехались, чтобы поохотиться, утеху себе устроили, словно они дома у себя были.

А в это самое время поганые князья мордовские подвели тайно рать татарскую из мамаевой Орды на князей наших. А князья ничего не знали, и не было им никакой вести об этом. И когда дошли наши до Шипары, то поганые, быстро разделившись на пять полков, стремительно и неожиданно ударили в тыл нашим и стали безжалостно рубить, колоть и сечь. Наши же не успели приготовиться к бою и, не в силах ничего сделать, побежали к реке к Пьяне, а татары преследовали их и избивали.

И тогда убили князя Семена Михайловича и множество бояр. Князь же Иван Дмитриевич, жестоко преследуемый, прибежал в оторопи к реке Пьяне, бросился на коне в реку и утонул, и с ним утонули в реке многие бояре и воины, без числа погибло народа. Это несчастье свершилось второго августа, в день памяти святого мученика Стефана, в воскресенье, в шестом часу пополудни.