Лев Яшин. Легендарный вратарь

И вдруг чуть позже, в том же 2003 году, в пространной беседе с корреспондентом «Футбольной правды» (обстоятельного, острого аналитического журнала, просуществовавшего, увы, всего два года) Борис Давидович несколько меняет ориентиры и тональность. На вопрос, был ли Яшин стабильнее остальных, отвечает: «Я бы не сказал. Просто эпоха была такая, ей требовались герои». Вот видите, вопреки фактам и прежним высказываниям отрицается уже и общепризнанное преимущество вратаря № 1 в стабильности, плюс к этому дается понять, что Яшин был назначен героем, а не стал им, как произошло в реальности, заслужив почет и уважение трудами праведными.

Однако же футбол, вершимый на виду у всех, не позволяет произвольно отбрасывать неугодных и назначать героями любимцев богов: в конечном счете игра все расставляет по своим местам. И разве не остается признать, что боги – даже неважно, «большие люди» или тренеры – сделали единственно верный выбор, убедительно подтвержденный что неизгладимыми впечатлениями, что объективными результатами, которые оставил Яшин. Отважусь на аналогию с решением выдвинуть космонавтом № 1 Юрия Гагарина. Только кажется, что СП. Королев угадал с кандидатурой. Нет, его предпочтение было глубоко продумано и обосновано – учитывались, почти в точности как в футболе с «назначением» Яшина, и лучшая готовность, и профессиональные свойства, и человеческие…

Продолжая высочайшим образом оценивать человеческие качества Яшина («это даже не обсуждается, прекраснейший был человек, просто великий»), вратарское его величие Разинский позже предпочел заменить более чем сдержанной оценкой: «Как профессионал, как мастер своего дела, он был вратарь высокого класса. Но вратарей такого класса в то время было несколько…» То есть уже не «лидер, правофланговый в длинном строю», которому автор «по-доброму завидует»…

Какой же из оценок верить? Я вовсе не ловлю Разинского на слове – каждый вправе менять позицию. Я пытаюсь лишь понять, почему кульбит на 180 градусов совершен в данном случае. И не нахожу иного ответа, кроме того, что и приличный человек может оказаться слаб. Допускаю, что Разинский, вероятно, даже подсознательно, поддался искушению выйти из тени Яшина, предоставленному массированной кампанией, которую развернул Маслаченко по пересмотру вратарских рейтингов и оценок. Не исключаю, что клюнул еще и на его персональные комплименты в собственный адрес, ощутил свой больший калибр, успокоил мирно дремавшее самолюбие. Поэтому на просьбу «Футбольной правды» прокомментировать вызывающую реплику Маслаченко «я не играл в эпоху Яшина – я играл в свою эпоху» Разинский уклонился от прямого ответа.

Между тем Владимир Маслаченко развил нешуточную активность в своем запоздалом возвышении. Учитывая склонность публики к острой пище в «смях», как забавно покарежил несклоняемую аббревиатуру известный журналист Андрей Черкизов, эти самые СМИ периодически кормят ее откровениями Маслаченко, потешая весь честной народ («Спорт-экспресс» – 1994, 1995, «Московский комсомолец», «Известия» – 2003, «Отечественный футбол» – 2006), а то и потешаясь, даже насмехаясь («Огонек» – 2002) над маниакальным стремлением, коли не получилось в реальности, взгромоздиться на вратарский пьедестал истории.

Всю обойму прозвучавших там небылиц, соединенных с былями для верности запудривания мозгов, разом выстреливает книга Вадима Лейбовского (2006), вышедшая к 70-летию Маслаченко. Сам этот журналист с футболом профессионально не дружит и соответствующими знаниями не обладает, так что не рискую ошибиться в ощущении, что выступает всего-навсего ретранслятором завихрений своего «доверителя» без какого бы ни было их критического осмысления. Не скажу фиктивный, правильнее – номинальный автор выведен на переплете настолько микроскопическими буквами, что истинного сразу же выдает название, рассчитанное на дешевый эффект, – «Владимир Маслаченко: Пеле повезло, что он не играл против меня». Сейчас в продаже масса фальсифицированных продуктов, это один из них (по крайней мере в подаче Яшина), густо замешанный на фактологических и оценочных искажениях, которые порой переходят всякие границы. Фальсификат и призван превознести до небес соавтора и героя книги в одном лице, прямо по Окуджаве «присвоить ему званье короля». А для этого требуется ни много ни мало сместить с трона, в крайнем случае потеснить на нем законного владельца короны.