Лев Майсура

— Будет все так, как было при моем отце. Ссора в доме — радость недоброму соседу. Рознь между мусульманами и хинду не даст нам выполнить завет Бахадура — изгнать белых шайтанов из Декана.

— Ангрезы никогда не оставят нас в покое, — продолжал он. — Их агенты никогда не перестанут плести заговоры против Майсура, потому что Майсур для них — словно кость в глотке. Все попытки Хайдара Али жить с ними в мире терпели неудачу. Его договоры с Компанией оказывались клочками бумаги. Он видел, что ангрезы мечтают о захвате Декана, и поклялся на благородном Коране изгнать их с нашей земли. Он заставил поклясться и меня. Я остаюсь верным этой клятве!

— Мы все с тобой, хазрат! — раздались возгласы.

Полководцы и вазиры оставили шатер Типу далеко за полночь, когда на востоке начала чуть заметно рассеиваться ночная тьма. Направляясь к своим коням и уставшим от долгого ожидания людям, каждый из них с удивлением вспоминал о том, с какими уверенностью и твердостью держался в этот вечер Типу. Пожалуй, он ни в чем не уступает отцу. Под его знаменем Майсур будет одерживать победу за победой!

А Типу еще долго не мог заснуть на своем ложе. Широко раскрытыми глазами смотрел он на парусиновый верх шатра и мысленным взором пытался охватить свое государство. Богатое и обильное, населенное трудолюбивыми народами, оно простиралось от реки Кришны на севере до Траванкура на юге, и от побережья Аравийского моря до Карнатика...

Ему достались от Хайдара Али тридцать миллионов рупий в казне Шрирангапаттинама и неисчислимые сокровища в подвалах казначейств Бангалура, Беднура и других майсурских городов. Он получил большую, отлично вооруженную армию — самую отважную и боеспособную армию на Декане, множество неприступных крепостей и хорошую артиллерию.

А еще оставил ему Хайдар Али неоконченную войну с коварными ангрезами, затянувшуюся вражду с маратхами, с низамом, с бесчисленными палаяккарами, раджами и Махараджами. Оставил он ему ненадежных союзников и честолюбивых слуг да жаждущих мести Водеяров...

Когда же Типу удалось, наконец, заснуть, его долго мучили кошмары, и он то и дело просыпался в холодном поту. Снилось ему, будто убегает от него ангрез. Догоняет его Типу, поднимает на дыбы белого Тауса и обрушивает могучий удар на ненавистную фигуру в красном. Но что это? Вместо одного зарубленного — двое целых! Снова и снова рубит их Типу своей острой саблей, а ангрезов все больше и больше, пока их красномундирные рати не заполнили собой все вокруг. И некого ему позвать на помощь в этой отчаянной неравной битве...

Шейх-Аяз распахивает ворота

На Малабарском побережье высадился новый крупный десант. Возглавлял его бригадный генерал Мэттьюз — главнокомандующий войсками бомбейского президентства.

В начале кампании бравый генерал занял город Онор и свирепо расправился с его жителями — настолько свирепо, что удивились даже видавшие виды английские офицеры. Некоторых из них генерал даже наказал за недостаточное усердие во время расправы с безоружными людьми. Когда на месте Онора остались лишь дымящиеся развалины да виселицы с гроздьями повешенных, Мэттьюз направил свою армию вдоль берега навстречу Маклеоду. Скоро оба десанта объединились. Как раз в это время был получен приказ немедленно захватить крепость Беднур — богатейший город Хайдара Али. До бомбейского правительства дошли слухи о смерти майсурского владыки, и было решено, что плод вполне созрел, чтобы сорвать его.

Получив приказ, Мэттьюз вскипел. Бездарный и честолюбивый, он тем не менее отлично понимал, чем пахла авантюра, на которую его толкал Бомбей, и боялся ответственности. Генерал немедленно послал своего денщика Джорджа за Маклеодом и Хамберстоном.

Когда полковники явились, Мэттьюз, обратив к ним бурое от солнца и ветров морщинистое лицо, с негодованием сказал:

— Джентльмены! Эти денежные мешки, которые ничего не смыслят в военном деле, велят мне идти на Беднур!..

Генерал вскочил из-за стола, на котором была разложена карта побережья, и забегал по комнате, нервно приглаживая ладонью ершик седых волос.

— Даже с вашими людьми у меня недостаточно сил для выполнения подобной задачи. Гнать армию во вражеские горы без снаряжения и боеприпасов, не закрепившись как следует на берегу, — это же черт знает что! И это тогда, когда я вынужден занимать деньги у малабарских христиан, чтобы прокормить солдат!

Маклеод и Хамберстон молчали. Желчный служака Мэттьюз, которого не любила вся бомбейская армия, был прав. Для успешных операций на Малабаре находившихся в его распоряжении сил было явно недостаточно.

— Взять Беднур очень заманчиво, — сказал Маклеод. — У нас сразу бы появились деньги, провиант и фураж. Потом, может быть, Бомбей пришлет обещанные подкрепления и боеприпасы...

Генерал раздраженно махнул рукой:

— Где там! Будто вы не знаете этих каналий, полковник. Им бы только дорваться до казны Беднура...

— А что сказано в депеше, сэр? — спросил Хамберстон.

Генерал взял со стола кусок плотной бумаги.