Лев Майсура

Из своей ставки в Чакмалуре Типу спешно налаживал управление государством. Опыта в этом деле ему было не занимать. Недаром назначил Хайдар Али Типу, когда тот был еще совсем мальчишкой, фаудждаром крупного округа. Во все концы страны заспешили конные нарочные и харкары. Под барабанный бой и рев труб они объявляли на базарах и в людных местах городов и сел, что правителем Майсура является отныне отважный Типу Султан. Многие фаудждары, киладары и старшие военачальники получили от нового правителя подарки и приказы по-прежнему нести службу. Все они с облегчением вздохнули и с новым рвением взялись за дела.

А война шла своим чередом. У берегов Декана и Ланки[112] одно за другим развертывались крупные морские сражения между армадами Хьюза и де Сюффрена. Прибывали с Малабара гонцы. Вести оттуда были одна тревожнее другой. Подняли голову раджи и махараджи. Высадился сильный десант бомбейцев. Узнав о смерти своего покровителя, начал мутить воду в Беднуре фаудждар Шейх-Аяз. Страшная угроза нависла над Мангалуром — крупным портом на Малабаре. Нужны были срочные и решительные меры.

Как раз в это время из Мадраса прибыл генерал Стюарт. Через горный проход он поднялся на деканское плато и спустя несколько дней достиг селения Ниддингал на реке Палар. На другом берегу его уже ожидал Типу.

Весь день тринадцатого февраля 1783 года противники ожесточенно перестреливались через реку, но решительного сражения не произошло. Старый вояка, потерявший ногу в битве при Поллилуре, с удивлением увидел из своего паланкина, что ему противостоят не беспорядочные орды, смятенные новостью о смерти своего вождя, а уверенная в себе армия.

Его же войска были в отчаянном положении. Не хватало провианта, боеприпасов и тяглового скота. Половина солдат болела дизентерией. И все по милости де Сюффрена, который перехватывает корабли, идущие на помощь из бенгальских портов.

Стюарт совсем пал духом, когда к вечеру подошли и эффектно развернулись французские батальоны под командой Коссиньи. Внушительный вид французских королевских войск, их блестящая форма, гром оркестра произвели на генерала потрясающее впечатление, и он поспешно отступил, преследуемый Типу Султаном.

Раздосадованный лорд Макартней разносил в пух и прах Стюарта. Еще бы! Ведь мадрасский главнокомандующий явился к Ниддингалу слишком поздно — через два месяца после смерти Хайдара Али и спустя полмесяца после прибытия с Малабара наследника. Типу уже крепко держал в руках управление государством. Армия была ему послушна и готова к боям. Упущена была золотая возможность разгромить Майсур!

Тем временем Типу деятельно готовился к походу на Малабар. За день до выступления состоялась его последняя встреча с д’Оффлизом.

Французы явились в полной парадной форме — в расшитых золотом красных с белыми отворотами мундирах, голубых брюках и при шпагах. От них исходил аромат лучших парижских духов. Были тщательно завиты и напудрены парики.

Не менее богато разоделись и майсурцы. Типу был в просторном халате из дорогой белой материи, на голове у него был золотого шитья алый бурханпурский тюрбан с бриллиантовым плюмажем. Великолепие его одежды подчеркивали бесценная бриллиантовая брошь на груди, золотой пояс и крупные перстни. Майсурские полководцы, сановники, главные мунши и толмачи были в ярких тюрбанах, подпоясаны дорогими цветными кушаками и при богатом оружии.

Вопреки обыкновению граф д’Оффлиз был полон дерзких планов. Да и как не расхрабриться! В случае ухода Типу ему предстояла малоприятная перспектива остаться один на один со всей мадрасской армией.

— Главные силы англичан — здесь в Карнатике, ваше величество, — говорил он. — Их нам и нужно разгромить в первую очередь. Мы переходим к активным боевым действиям, берем Мадрас и раз и навсегда разделываемся с англичанами на Короманделе. А там видно будет, что делать. Армии у нас, как говорится, под рукой...

Типу, только что получивший донесение о том, что Шейх-Аяз сдал Беднур англичанам, бесповоротно решил идти на Малабар. В словах франка он чувствовал фальшь. Его опять начнут водить за нос в Карнатике, а ангрезы тем временем укрепятся в богатейшем торговом и земледельческом районе его государства. Казна понесет громадные убытки, и Майсур ослабеет. Сколько можно топтаться под Мадрасом!

— Слишком поздно, — твердо сказал он д’Оффлизу. — Завтра с помощью Аллаха я выступаю в поход. Медлить больше нельзя. Идемте со мной! Вместе мы легко разгромим вражеский десант...

Граф беспомощно развел руками. Приказ ожидать маркиза крепче якоря держал его в Куддалуре.

— Мне необходимо обеспечить безопасную высадку сил маркиза де Бюсси, — сказал он. — Он вот-вот прибудет.

По скулам Типу перекатывались крупные желваки, глаза сузились в щелки. Опять отказ от совместных действий! Как только не совестно франкам отъедаться на хлебах Майсура и бездействовать! На загубленные на них деньги можно было бы сформировать несколько отличных батальонов. Не попытка ли это ослабить Майсур и приберечь свои силы к решительному моменту?